Он был уверен, что никогда прежде здесь не бывал, но место почему-то казалось ему знакомым. Типичный шотландский городок, без труда узнаваемая главная улица с отходящими от нее узкими боковыми улочками, проложенными так, чтобы людям было удобно ходить на работу и за привычными покупками. Небольшие частные предприятия и магазинчики. При всем старании Ребус не в состоянии был представить, что может подогреть здесь антиглобалистские настроения. Местный пекарь даже выставил на продажу несколько специально сделанных пирогов под названием «Большая восьмерка».
Ребусу вдруг припомнилось, что добропорядочных граждан Охтерардера подвергли проверке на благонадежность, выдав каждому нагрудный знак с именем и фамилией. Носить такой значок было обязательно, поскольку он служил как бы пропуском через баррикады, которые, вероятно, возникнут в городе. Но, как подметила Шивон, здесь царило какое-то зловещее спокойствие. Он увидел всего нескольких выходивших из магазинов покупателей да еще столяра, который, похоже, измерял окна, чтобы забить их защитными досками. Встречные машины были в основном покрытыми грязью внедорожниками, проводившими значительно больше времени в полях, чем на автострадах. У одной женщины, сидевшей за рулем такого внедорожника, на голове был намотан платок, каких Ребус не видел с глубокого детства. За две минуты он пересек городок и поехал по направлению к шоссе А-9. Он уже миновал три поворота и сейчас во все глаза смотрел на дорожные указатели. Тот, что был ему нужен, висел рядом с пабом и указывал на проселочную дорогу. Ребус рванул по ней мимо оград и прогонов для скота, потом по краю относительно современного микрорайона. Вдали замаячили горы. Через считанные минуты он снова оказался за пределами города. По обе стороны проселка тянулись аккуратные живые изгороди, чиркавшие о борта его машины, если ему случалось прижиматься к ним, давая проехать трактору или развозному фургону. С левой стороны виднелся небольшой лесок, на который указывала стрелка дорожного указателя с надписью «Лоскутный родник». Он помнил слово «лоскутный» с детства – иногда мама готовила на десерт горячее липкое блюдо, которое почему-то называла «лоскутным» пудингом. Оно было сладким и темным и по вкусу и консистенции напоминало рождественский пудинг. При этих воспоминаниях у Ребуса заурчало в животе от голода. После похорон он очень ненадолго задержался в отеле, перекинулся парой слов с Крисси. Она обняла его так же, как ранним утром, когда он приехал к ним домой. За все годы, что он ее знал, им нечасто доводилось обниматься. В прежние дни он по-настоящему был увлечен ею, но в сложившейся ситуации должен был проявлять сдержанность. Она, казалось, чувствовала это. А потом на их свадьбе, где он был шафером, она во время танца с озорством дунула ему в ухо. Позже, когда у них с Микки случались размолвки и они разбегались, Ребус всегда держал сторону брата. Ему следовало позвонить ей, сказать что-то, но он от этого уклонялся. И когда Микки вляпался в это грязное дело, за которое получил срок. Ребус ни разу не навестил Крисси с детьми. Мало того, он и самого Микки навещал не так уж часто во время отсидки, да и после.