— В таком случае прихвати с собой «Развивающее пособие для олигофренов».
— Что?
— Ты ведь знаешь Дилайлу. Она не самая умная девушка на свете. Тебе потребуется помощь. — Она почти физически ощущает, как яд, который она выплевывает, разъедает ей горло, но не может остановиться.
— Пожалуй, это будет лишним, Надин.
— Я лишь хочу сказать, Дигби, что Дилайла была хороша, когда вы были подростками, но сейчас она тебе не очень подходит. Для первой любви она была в самый раз. Но по большему счету, ничего, кроме, хорошенькой мордашки, в ней нет. Или я ошибаюсь? — О боже, она искренне не хотела говорить гадости — мужчины находят такое поведение очень неженственным — но если уж начала, остановиться уже не могла. — И если ты воображаешь, что этим свиданием ты выиграешь пари, советую еще раз хорошенько подумать. По-моему, это ни в коем случае нельзя квалифицировать как попытку завязать зрелые отношения. По-моему, это называется ухлестыванием за недоступной и вздорной замужней женщиной, которая никогда не сделает тебя счастливым, проживи вы вместе хоть миллион лет, потому что она запрограммирована швыряться мужчинами. Она разрежет твое сердце на тысячу кусочков и скормит их шелудивому псу!
— Господи, Дин, да что с тобой стряслось? У тебя месячные?
— Нет, Дигби, у меня нет месячных. Я всего лишь… не хочу видеть, как ты страдаешь… Я знаю, как ты относишься к Дилайле, — как ты к ней относился — и подозреваю, что ты утратил чувство реальности… И я пытаюсь вернуть тебя к реальности, вот и все.
— Что ж, спасибо за заботу, Надин, но я в ней не нуждаюсь. Уж не обижайся. Дилайла вернулась в Лондон. Она только что рассталась с мужем, и ей здесь одиноко…
— Ну конечно! А ты спросил, что она здесь делает, и зачем прикатила в Лондон, и почему бросила мужа? Спросил? Тебе не кажется, что у нее могут быть иные дела, помимо «встреч со старыми друзьями»? Тебе не приходит голову, что, возможно, ей необходимо побыть одной и разобраться в себе? В конце концов она только что ушла от мужа! Она и пяти минут не пробыла в городе, а ты уже достаешь ее телефонными звонками и зазываешь в ресторан!
— Да ты рехнулась, Надин! Я просто хочу провести с ней вечер. А она хочет провести вечер со мной.
— Ладно. Отлично. Но думаю, ты разочаруешься, повидав Дилайлу. Столько лет прошло. У вас не осталось ничего общего. Она десять лет провела в захолустье, и жизнь ее была совсем непохожей на нашу….
— А вот это, возможно, не так уж и плохо.
— …Она уже не та девочка, какой была в школе, уже не крутая деваха. Спорим, теперь она слушает Фила Коллинза. И ты заметил, что она носит жемчужные сережки? Как это по-стариковски!.. Не удивлюсь, если она себе уже место на кладбище подбирает, престижном, разумеется.