– Уже далеко за полночь, и сейчас я покину вас. Приглашаю всех и особенно тебя, Пентаур, завтра вечером в этот зал – вы будете моими гостями. Наполните еще раз чаши, и выпьем за длительный мир – он должен последовать за победой, одержанной нами с помощью богов. Поблагодарим также моего друга Ани, который так щедро угостил нас, а во время нашего долгого отсутствия так преданно и заботливо управлял страной!
Гости шумно поддержали тост фараона, а сам Рамсес от души пожал везиру руку. Затем в сопровождении своих жезлоносцев и царедворцев он направился к выходу, кивком приказав Ани, Мена и женщинам следовать за собой.
Неферт, наконец, поздоровалась с Мена и тотчас же с ним рассталась; ей пришлось уступить просьбе матери провести эту ночь у нее, так как им нужно серьезно поговорить. Колесница Катути вмиг домчала Неферт до палатки матери.
В переднем зале дворца, откуда коридор вел в покои Рамсеса, фараон распрощался со своим семейством.
После того как вся свита удалилась, он подозвал Бент-Анат и ласково спросил ее:
– О чем думала ты, когда возложила венок на голову поэта?
– О том, о чем думает любая девушка Египта, когда поступает так, – откровенно ответила Бент-Анат.
– Но подумала ли ты об отце?
– Мой отец знает, что я буду послушна его воле даже в том случае, если он потребует от меня самого тяжкого – чтобы я пожертвовала своим счастьем. Но я верю, что он… что ты любишь меня, и я никогда не забываю, как ты сказал мне, что после смерти матери хочешь заменить мне ее и понять меня так, как поняла бы моя мать. Но к чему столько слов! Я люблю Пентаура, люблю давно, первой любовью своего сердца! Он оказался достойным высочайшей чести, но, даже будь он ничтожен, рука твоей дочери дала бы ему силу, поставила бы его превыше всех вельмож этой страны.
– Да, есть у нее такая сила, пусть же она ею воспользуется! – воскликнул Рамсес. – Ты осталась верна себе и сохранила свою искренность в разлуке со своим отцом и покровителем. Я люблю в тебе образ твоей матери, а от нее я знаю, что честное женское сердце лучше находит верный путь, чем ум мужчины. Иди спать и закажи к завтрашнему вечеру новый венок – он тебе понадобится, моя славная девочка!
С безоблачного небосвода над равниной Пелусия ярко сияла луна и мерцали бесчисленные звезды. В белом лунном свете, подобно холмам, покрытым снегом, светились легкие крыши тысяч палаток. Под одними глубоким сном спали вернувшиеся воины, под другими – египтяне, приехавшие со всех концов страны, чтобы встретить фараона.
Под вечер в лагере воинов творилось нечто невероятное. По улицам палаточного города на трех повозках, запряженных тридцатью волами каждая, возили три огромных меха, убранных цветами, и при каждом толчке из них сочилось вино. А когда стемнело, во многих местах лагеря были расставлены столы, и слуги везира усердно поили воинов фараона белым и красным вином.