Релг поднял от земли искаженное лицо и уставился на Гариона. Потом он вскочил и с воем умчался в темноту.
- Гарион! - В голосе тети Пол звучали знакомые нотки.
- Я ничего не сделал, - отвечал он почти машинально.
- Что ты ему сказал? - спросил Белгарат.
- Он винил себя во всех возможных грехах, - объяснил Гарион. - Он хотел, чтобы я покарал его и простил.
- И?..
- Я не могу сделать этого, дедушка.
- А в чем сложность? - Гарион уставился на него. - Все, что от тебя требовалось, это немного солгать. Неужели это так трудно?
- Солгать? В таком деле? - Гариона ужаснула сама мысль.
- Он нужен мне, Гарион, мы не сможем действовать, если он будет в постоянной истерике. Думай головой, мальчик.
- Я не могу этого сделать, дедушка, - сказал Гарион упрямо. - Для него это слишком важно. Я не могу его обмануть.
- Поискал бы ты его, отец, - сказала тетя Пол. Белгарат скривил губы.
- Мы с этим еще не покончили, мальчик. - Он погрозил пальцем. Потом, сердито бормоча про себя, отправился искать Релга.
Гарион вдруг с холодной уверенностью осознал, что дорога в Ктол Мергос будет долгой и неприятной.
Глава 20
Хотя в том году лето в низинах Олгарии стояло долгое, осень оказалась короткой. Снежные бури, застигавшие путников в горах над Марагором и среди алгосских вершин, означали, что зима будет ранняя и суровая. День за днем ехали они по просторным лугам к восточному обрыву, и каждая следующая ночь становилась прохладнее.
Белгарат быстро позабыл свою ярость, вызванную тем, что Гарион не справился с приступом раскаяния у Релга, но затем с неумолимой логикой взвалил на плечи юноши непомерную ношу.
- Почему-то он тебе доверяет, - сказал старик, - и я поручаю его тебе. Мне безразлично, что ты будешь делать, лишь бы он больше не раскисал.
Сперва Релг сопротивлялся усилиям Гариона его расшевелить, но потом, обуреваемый страхом перед открытым небом, начал говорить - поначалу сбивчиво, затем слова полились из него потоком. Как и боялся Гарион, Релг говорил главным образом о своих грехах. Гарион дивился на то, какие пустяки ревнитель полагал греховными. Например, он жестоко корил себя за то, что иногда забывал помолиться перед едой. По мере того как мрачный список грехов расширялся, Гарион понял, что фанатик грешил больше помыслами, чем действиями. Одна тема возникала снова и снова - вожделение к женщинам. К крайнему смущению Гариона, Релг настаивал на том, чтобы подробно описать свои нечистые помыслы.
- Женщины, конечно, отличаются от нас, - объявил ревнитель как-то вечером, когда они ехали рядом. - Рассудок их и сердце не так предрасположены к святости, как наши, и они сознательно искушают нас своим телом, чтобы ввести в грех.