— Особенно мой. Почти буквально. Что вы здесь делаете? Я увидел вашу машину. Подумал, может…
— Нет. Ничего нового. За исключением того, что приехала мать Стива.
— Да, утром я ее видел, — он сунул руки в карманы. — Ужас.
— Она меня ненавидит за то, что вышла замуж за Стива, и за то, что развелась. Нельзя сказать, что она уж очень любит Стива, но я просто вывожу ее из себя. Так что я ретировалась с поля боя. Можно сказать, бежала. Я не умею общаться с матерями.
— Но вы ладите с мачехой. Вчера вечером она прислала превосходную запеканку.
— Пасту с тунцом. Не уверена, что это свидетельство любви.
— Так и есть, можете мне поверить, — он подошел поближе и коснулся ее щеки. — Вы слишком много работаете, красивая белокурая девушка.
— Нет, — она убрала его руку и пнула одну из коробок. — Копы хотят, чтобы я перебрала это барахло и выяснила, не пропало ли что-нибудь.
— Да, думаю, что меня собираются вычеркнуть из списка подозреваемых, и это странным образом разочаровывает. Высокий седой парень попросил подписать экземпляр «Сыщика» для своего внука.
— Высокий… ах да, Айрик. Я сказала ему, что дело не в вас, не во мне и не в Стиве. Тогда в чем же? Что здесь может быть такого ценного? Это хлам. Мусор. Его нужно выбросить — все. И я его выбрасываю, — она решительно взялась за коробку. — Помогите мне.
— Нет. — Форд остановил ее. — Не нужно ничего выкидывать в таком взвинченном состоянии. Кроме того, вы знаете, что здесь могло понадобиться вору. Вы уже нашли это и спрятали в другом месте.
— Письма?
— Да. Вы сказали о них копам?
— Нет.
— Почему?
— Сама точно не знаю. Отчасти из-за того, что сначала не могла думать ни о чем, кроме Стива. И что они будут делать с этими письмами? Тридцатипятилетней давности, без подписи и обратного адреса.
— Отпечатки пальцев. ДНК. Разве вы не смотрите сериал «Место преступления»?
— Это вымысел. Кроме того, об этом станет известно прессе. Так всегда бывает, и это факт. Письма от любовника — за несколько дней до смерти. Что это было: самоубийство? Или убийство? Действительно ли она была беременна? Представляете, что начнется — спекуляции, статьи, передачи, навязчивые поклонники, репортеры. От шанса на спокойную жизнь, который у меня здесь появился, не останется и следа.
— Почему?
— Я не хочу так жить, в перекрестье фотокамер. Я хочу, чтобы это был мой дом, — она услышала нотку отчаяния в своем голосе, но не смогла приглушить ее. — Я хотела что-то вернуть. Отчасти для нее. Но я хотела, чтобы в конце концов это стало моим.
— Вы не хотите знать, кто написал эти письма?