— Нужно было вызвать копов. Они бы поговорили с ним.
— Посоветовали бы не плевать мне на ботинки? Лучше я позабочусь о том, чтобы у него больше не было такой возможности. Он плохо на меня действует: разговор с ним вылился в крупную истерику, в которую я втянула и вас.
— Я бы назвал эту истерику средней, и она показывает, что вы слишком строги к себе. Я ничего не понимаю в реконструкции домов, но знаю того, кто заправляет всем, что происходит через дорогу. Ее нельзя назвать неудачницей. Она умна и отважна и добивается своей цели. Возможно, она не обладает магической силой богини, но… — он постучал пальцем по одному из эскизов. — Это она. Это вы, Силла. Такой я вас вижу.
Он снял рисунок Брид, держащей двумя руками двусторонний молот. Красивое уверенное лицо, волевое и целеустремленное.
— Возьмите этот рисунок и повесьте его куда-нибудь. Если почувствуете, что нервы на пределе, взгляните на него. Это вы.
— Должна признаться, вы первый человек, который представляет меня в виде богини-воительницы.
— И не только в виде ее.
Силла оторвала взгляд от рисунка и посмотрела ему в глаза. Она почувствовала теснение в груди, но не такое, как бывает перед слезами. Как будто внутри ее что-то начинало раскрываться.
— Спасибо за рисунок и вообще за все. А в качестве благодарности…
Она повернулась и слегка приподняла блузку. Сердце Форда учащенно забилось, когда он увидел в самом низу поясницы татуировку в виде тройной спирали.
Он почувствовал, что возбуждение охватило не только его разум, но и тело.
— Кельтский символ женской силы. Дева, мать, старуха.
— Откуда вы знаете? — Она оглянулась на него, удивленно вскинув брови.
— Провел кое-какие исследования. — Он подошел ближе, чтобы рассмотреть татуировку. — Именно этот символ стоит первым в моем списке для Брид. Это судьба, черт возьми.
— Он должен быть на ее бицепсе.
— Что? Простите, я задумался.
— На бицепсе, — Силла повернулась и согнула руку, напрягая бицепс. — Здесь он будет обладать особой силой. И если вы хотите, чтобы татуировка появлялась, когда она меняет ипостась, так будет лучше.
— Вы внимательно слушали.
— Вы тоже, — она улыбнулась и провела рукой по его щеке. — Вы это умеете.
— Ладно. Теперь нам пора уходить из дома.
— Нам?
— Да. Потому что прямо сейчас я могу затащить вас в постель, и мне этого очень хочется. А потом мы оба будем думать, что это произошло потому, что у вас был плохой день, а я оказался рядом. Потом беспокойство, неловкость. Так что пойдемте есть мороженое.
Услышав знакомое слово, Спок выпустил медвежонка и вскочил.
— Я не против, если вы затащите меня в постель, — она нежно коснулась его плеча.