— Прекратите! Вы не имеете права кричать на него. Он старше и мудрее вас.
— Старше и мудрее? — переспросил Саша. Глаза его сузились. — Вы, профессор, рассказали ей про то, что с вами делали сегодня утром?
— Перестаньте! — завизжал старик, снова поднимая винтовку. — Вы не смеете напоминать мне об этом!
— Нет, смею! Смею! Вы, профессор, еще страшнее Кости. Потому что Костя — ваше собственное творение. И остальные тоже. Ради вас меня убивают в течение шести тысяч лет! Я умирал сто раз и сто первый уже не может меня напугать. Вы думаете, вам одному страшно? Мне еще страшнее. Потому что вы боитесь только за себя, а я за вас всех! Вы — сборище трусов! Вас же унизили. Вашу любовь растоптал ассенизатор от власти! Он вытер о вас сапоги, плюнул вам в лицо, изнасиловал вас, оболгал эту девушку. — Саша указал пальцем на хрупкую блондинку. — Он делает это тысячи и тысячи лет! Он так привык! И он знает, что ему не ответят. Страх и преклонение у вас в крови! В вас не осталось любви. К жизни! К людям! К миру! Почему вы здесь, а не у Петровки? Почему грозите винтовкой мне, а не Косте? Почему не заставите Костю извиниться перед этой девушкой?
— Прекратите! — завопил старик. — Прекратите! Иначе я… я…
— Вы… Что? Убьете меня? — тихо и устало спросил Саша. — Не убьете, профессор. Потому что вместе с любовью в вас умерла и гордость. И чувство собственного достоинства. Их нет. Совсем. Вы сами убили в себе человека. Теперь вы даже не животное. Животные огрызаются, если их ударить! Вы запуганное животное. А такие животные не убивают из-за попранной гордости. Они убивают только из-за объедков. И то редко.
— Уходите, — прошептал профессор. — Уходите отсюда.
— Уходите, — попросила девушка. — Вы же видите — ему плохо.
— Мне ничуть не лучше, — резко ответил Саша. — За несколько дней я потерял все. Дом, друзей, женщину, имя. Все! И теперь вы предлагаете мне уйти? Ну уж нет. Сперва профессор ответит на пару вопросов.
— Я не стану вам отвечать, — пробормотал старик. — Не стану. Вы — чудовище. Вы такой же палач, как и ваш Костя.
— Нет, станете, — Саша в бешенстве рванулся вперед, ухватил старика за отвороты мятого халата, рванул к себе так, чтобы оказаться лицом к лицу. Затрещала ткань, расползаясь по швам. — Станете! Вы мне должны! Очень много должны!
— Оставьте его! — крикнула девушка, бросаясь на Сашу, но он даже не взглянул в ее сторону.
— Вы написали на меня ложный донос, профессор, помните? — шипел яростно Саша. — Помните? Вы оболгали меня! А ложь — основа всех грехов! Поэтому вы ответите мне, хочется вам того или нет. Я заставлю вас ответить! Старик обмяк, опустил руки, отвернулся. Губы его стали серыми в синеву.