— Я слышал, — ответил недоуменно оперативник. — Он это сказал вслух. Только что.
— Убийца. Я имел в виду убийцу, остолоп! Помнишь, в заключении судмедэксперта написано, что жертв расчленили очень быстро и что у убийцы есть навыки обращения с ножом, так? Вряд ли это врачебный навык, — медики не отрезают пациентам головы. И не мясник! Мясники разделывают туши топорами. Что остается?.. — Волин повернулся к сержанту. — Скажи, сержант, ты мог бы отрезать голову поросенку?
— Какому поросенку? — Паренек несколько растерялся.
— Не важно. Любому. Свинье. Или корове. Уже забитой, конечно. Мог бы?
— Могу, — кивнул тот. — Я крови не боюсь. Мы в деревне, бывало, и поросят, и бычков резали.
— Я не о крови, — отмахнулся Волин. — Физически смог бы?
— Вообще-то я не очень люблю это дело, — замялся сержант, — но если нужно — могу.
— Как быстро? Паренек задумался, поскреб крепкой пятерней в затылке, хмыкнул:
— Могу быстро. Если нож хороший взять, охотничий, какой у моего дядьки, да одежка старенькая, чтобы не жалко, или, к примеру, фартук резиновый, так и за полминуты управлюсь.
— Вот! — Волин посмотрел на Сашу и поднял указательный палец. — Соображаешь, к чему я?
— Соображаю, — кивнул оперативник.
— Вообще-то, я не очень хорошо управляюсь. У нас мужики и быстрее могут. Вот хотя бы дядька мой. Он охотник, привычный. Его вся деревня уважает, — добавил сержант, простецки радуясь, что сумел помочь хорошим людям.
— Спасибо, родной, — улыбнулся парню Волин. — Слушай, Саша, тут, по-видимому, ничего интересного уже не будет, так что сделай-ка вот что. Бери участкового, отвези его в ближайший травмпункт. И этого, Терминатора отечественного, прихвати. Пусть ему там нашатыря дадут понюхать, что ли, я не знаю. На обратной дороге заскочи в отделение и попроси их связаться с Петровкой. Надо проверить по межведомственной базе, есть ли у Баева дом или дача в деревне. И сделать это нужно как можно быстрее. Ответ пусть сообщат дежурному, на мое имя. Потом позвони в прокуратуру. Когда Лева вернется, пусть оставит список, а сам идет домой отдыхать. Утром он мне понадобится свежим и бодрым.
— Так Левушкин у нас всегда свежий и бодрый, — вздохнул деланно Саша. — Вот везет же некоторым. И домой первыми отправляются, и от пьяных придурков с топорами им бегать не приходится. За что же мне такая пруха, а, Аркадий Николаевич?
— Кстати, хорошо, что напомнил, — Волин посмотрел на часы.
— Вернешься, доложишься и рысью домой, спать. Понял?
— Во! — расплылся довольно Саша. — Как говаривал кот Борис: «Это дело».
— Иди, иди, кот Борис, — кивнул ему Волин и, повернувшись к представителю РЭУ, сержанту и понятым, сказал: — Ну что, товарищи, приступим к осмотру?