— Думаю, крайне мала. Скорее, он пойдет дальше. Действия людей, страдающих острыми формами психических расстройств, всегда… или почти всегда подчиняются строго определенной цели. Цель же диктует и все прочее: орудие убийства, время суток, пол жертвы. Обнаружен труп или нет, не имеет значения. Важна цель, и только цель.
— Но если все-таки допустить, что для него важен и факт обнаружения тела?
— Полагаю, он не вернется и в этом случае. Хотя найдет способ узнать, обнаружен ли труп. Волин хмыкнул. Доводы психиатра были логичны. Настолько логичны, что походили на правду. Конечно, его утверждения строятся на предположениях, а те, в свою очередь, базируются на опыте, но… В главном Волин был убежден: психиатр подсказал ему основную линию, которой следует придерживаться. Признак. Место и жертва. Возможно, их что-то объединяет. По какой-то причине убийца соотнес жертву и место преступления. Над этим стоит поломать голову.
— И вот еще что. — Чигаев снова скрестил руки на груди. — Если наш подопечный — человек, страдающий каким-то психическим заболеванием, то, возможно, это преступление у него далеко не первое…
* * *
Разговор вышел не очень гладким. Маринка попыталась отбиться от внеплановой «ночнухи», но Сергей Сергеевич настаивал, нажимал с мягкой настырностью моржа:
— Мариночка, — всех сотрудниц он почему-то называл именно так, уменьшительно-ласкательно: Мариночка, Любочка, Наташенька. — Мариночка, но вы поймите и меня. Мне-то, мне что делать? Ну что? Закрыть линию? Мариночка, вы не можете так со мной поступить. Маринка хотела ответить, что очень даже может, переживет как-нибудь это несчастье и Сергей Сергеевич, не умрет. И спать он будет спокойно, и кушать с аппетитом. С его-то фигурой. Но… Каляев принадлежал к той породе непробиваемых зануд, которым легче сказать «да», чем отказать.
— Сергей Сергеич, у моего… мужа сегодня день рождения!
— У мужа, — с облегчением протянул Каляев. — Мариночка, золотко, сколько их еще будет в вашей долгой супружеской жизни. Муж — категория непреходящая. Мужья, они, как тараканы, заводятся однажды и навсегда. Не избавитесь. Я сам муж, знаю. А тут, можно сказать, судьба целой организации висит на волоске.
— Врете, Сергей Сергеич, — с мрачной решимостью заявила Маринка. — Вы — холостяк. Все девчонки об этом знают. И потом, если судьба целой организации от меня одной зависит, чего же тогда вы мне такой скромный процент положили?
— Вру, Мариночка, вру, — радостно засмеялся Каляев, пропуская «процент» мимо ушей. — Истинный крест, вру. Но ведь только для пользы дела. Мариночка, вы мне необходимы! Давайте договоримся так: вы спокойно отмечаете день рождения своего драгоценнейшего супруга, потом берете такси и едете на работу. Девочка из дневной смены вас дождется, я распоряжусь. Такси оплачиваю из своего кармана.