– Работает она в колхозе, а лет ей за сорок, – задумчиво проговорил он и, закурив сигарету, подошел к раскрытому окну.
– Старушка скончалась примерно в час ночи, – сказал эксперт, – следовательно, дочь, если только она была дома, не могла не знать о случившемся. Кроме того – попрошу отметить в протоколе важное обстоятельство, – обратился он к Розниеку, – труп не перемещали. Трупные пятна находятся на спине. Никаких опасных для жизни телесных повреждений я не вижу. Лишь на обеих руках повыше локтей обширные кольцеобразные кровоподтеки, образовавшиеся еще при жизни.
Розниек нагнулся и внимательно осмотрел руки покойной, затем каждую в отдельности сфотографировал.
– Н-да, – проворчал он. – Все далеко не так просто. Смерть, возможно, и естественная, но обстоятельства все же странные. Не исключено насилие.
Интуицию называют вторым умом следователя. И она подсказывала Валдису, что клубок этот с налету не распутать. "Что-то загадочное в ее предсмертной усмешке. Нелегко мне будет извлечь тайну, которую она унесла в могилу. Потребуется, видимо, долгий, кропотливый труд. Нужны неопровержимые доказательства".
Комнату то и дело озаряла холодная молния фотовспышки – следователь фотографировал труп, пол, кровать, комод, стол.
– На кровати вроде бы лежали, – заметил он. – Подушки помяты.
– И на печке тоже, – послышался голос Стабиня из другой комнаты. – Гляди, подушка сброшена на пол, валяется чулок.
Розниек пинцетом собирал со стола и складывал в пробирки, баночки и коробочки остатки пищи.
– Судя по всему, ужинали двое.
– Возможно, Катрина с матерью, – высказал предположение инспектор Каркл. Розниек пожал плечами.
– Непохоже. Во всяком случае, в комнате находилось не два человека, а больше, и характерно, что никто из них не оказал помощи старухе. Никто не вызвал врача.
Каркл надвинул фуражку на лоб.
– О смерти старой Каролины тоже никто из них не сообщил.
– Значит, окно было раскрыто? – на всякий случай переспросил Розниек.
– Раскрыто! – подтвердил Каркл.
– Тогда поглядите вместе со Стабинем, нет ли чего интересного на дворе, а я пока займусь протоколом.
Розниек о чем-то задумался, затем встал, подошел еще раз к комоду, раскрыл пыльный альбом и стал внимательно рассматривать пожелтевшие фотографии. Почтальон со свойственным пожилым людям любопытством присоединился к нему.
Вот пышнотелая девица с густыми бровями и энергичными чертами лица в подвенечном наряде. Рядом полный невысокий жених. Вот она же с маленькой девчушкой на руках.
– Наверно, это Каролина Упениеце с дочкой Катриной, – предположил старик. – Вот конфирмация, а тут чьи-то похороны.