Улицу Пиена они нашли без труда, она начиналась сразу за перекрестком и шла почти параллельно главной магистрали. Тротуар у дома был выложен серыми цементными плитами, по-видимому очень старыми, так как выбоины были заделаны кирпичом.
Они объездили уже двадцать с лишним адресов, но не дошли еще и до половины списка. Информация была весьма жидкой, хорошо еще хоть такая. Виктору удалось раздобыть — он отказался объяснять Эрику, каким путем — выписку из регистрационного журнала больницы за тот месяц 1956 года, когда они родились. Фамилия, имя, адрес — направлена в родильное отделение. И вот теперь они ходили по этим адресам. Иногда было достаточно поговорить с соседями, так как женщины, вернувшиеся из больницы с ребенком, их не интересовали. Другое дело бездетные — среди них скрывалась отгадка.
У дверей Эрик приосанился и нацепил на нос большие солнечные очки.
— Вылитый мафиози после ограбления банка, — ухмыльнулся Виктор.
— Тебе легко говорить…
— Вот здорово, напорешься на своих избирателей. Мол, интересуюсь бытовыми условиями. Станешь популярным.
— Ничего смешного. То, что мы делаем, настоящая афера. Я возражал с самого начала.
— Надоело, смени пластинку.
Эрик не ответил, и они стали подниматься по лестнице. Это был многоквартирный дом с шестью дверями на каждой площадке.
Виктор прокашлялся и нажал кнопку звонка. Тотчас женский голос спросил:
— Кто там?
— Из Латвийского радио, — отозвался Виктор.
— Минуточку…
Дверь приоткрылась, и на них уставилась женщина лет тридцати пяти.
Слишком молодая, подумал Виктор, но решил рискнуть.
— Если не ошибаюсь, мы имеем честь разговаривать с… — в руке он держал список адресов и водил по нему карандашиком.
— Заходите, прошу!
Вычищенный до блеска, длинный, похожий на поваленный колодец коридор.
— Проходите в комнату! — сказала женщина, хотя поначалу не собиралась пускать их дальше прихожей.
В комнате был педантичный порядок, на столе стояла глубокая стеклянная ваза с яблоками. Внимание Эрика привлекла необычная орнаментальная шлифовка, но женщина истолковала его взгляд по-своему:
— Угощайтесь!
Эрик отказался, а Виктор надкусил сочное яблоко.
— Вкусно, — сказал он с благодарностью. — Но не за этим мы сюда явились… Итак, я имею честь разговаривать… — и он очень четко произнес имя и фамилию.
Текст Виктор варьировал в зависимости от того, кто открывал им дверь. Чаще всего это отнюдь не был возможный объект их поисков, в таком случае он говорил: «Могу я видеть такую-то?» или же: «Где я могу встретить такую-то?» Молодые люди отвечали: «Мать на работе». Иногда говорили: «Скоро должна быть». Или сообщали: «Я ее муж». Тут Виктор заводил басню о том, что редакция общественно-бытовых передач готовит ряд интервью по случаю трудового юбилея врача Вийпура и медсестры Ранне. К сожалению, в больничных документах названа только мать, поэтому… Как назвали ребенка, где работает? Благодарю, если материал используем, сообщим об этом особо. До свидания!