Вдруг в той стороне, где виднелась полоска света, растворились настеж двери и принцесса появилась в ярком свете соседней комнаты, быстро идя с протянутыми руками. Он пошел к ней навстречу.
— Вы! Вы! У меня, в такой поздний час? Какими судьбами? — спросила она, уводя его за собой.
Он очутился в огромной комнате, освещенной полсотней свечей и с широкими, стеклянными дверьми прямо на террасу. По мебели разбросаны были плащи, тюники, платья, кружева. Принцесса все ещё держала Югэ за руку и смотрела на него с беспокойством и восхищением.
— Надеюсь, что не несчастье какое-нибудь? — продолжала она. Вы были в саду… зачем? Сейчас мне послышались выстрелы. Ведь не в вас стреляли, не правда ли?
— Напротив.
И, раскрыв плащ, Югэ показал ей, что он весь пробит пулями.
— Ах, Боже мой! — сказала она, сложив руки.
— Не пугайтесь: в меня только целили, но не попали. Вы говорили о несчастьи? Не совсем так, но меня преследуют… и сильно преследуют, а в конце может быть и арест!
— Что вы! Под каким предлогом? Что вы такое сделали, в чем обвиняют вас?
Хлоя вошла перепуганная.
— Ах, я не знаю, право, что это такое. Там офицер из дозора и с ним четверо солдат, они выломали двери: офицер требует, чтобы его допустили осмотреть отель, уверяет, что сюда спрятался какой то обвиняемый, которого приказано схватить. Я едва успела убежать. Он идет вслед за мной.
В соседней комнате действительно послышались шаги.
— Скорее туда, — сказала принцесса, толкая его в следующую комнату: там моя спальня. Спрячьтесь в алькове. Клянусь, они не пойдут туда искать вас. А ты, Хлоя, скорее к туалету!
Югэ исчез. Принцесса стала перед Хлоей, которая схватила первое платье, готовясь подать ей.
Постучались в дверь.
— Войдите, — сказала принцесса.
Появился офицер со шпагой наголо.
— Это что значит? — спросила она высокомерно.
Увидев её, офицер снял шляпу.
— Извините, что я вхожу к вам ночью, но у меня есть приказ об аресте и я должен его исполнить.
— Очень хорошо! — возразила принцесса, — но какое может быть, хотела бы я узнать, между вашим приказом и моим отелем? Уж не меня ли вы явились арестовать?
— О, нет! Но одного господина, за которым мы гнались и который, по всей вероятности, скрылся именно сюда, под вашу крышу.
— А! А какое преступление совершил этот господин?
— Граф де Монтестрюк дрался на дуэли, что против законов и высочайших указов. И мало того, что он ранил, быть может, смертельно одного капитана, проливавшего кровь на службе его величества, но ещё ранил двух или трех солдат, посланных схватить его, и, следовательно, оказал неуважение правосудию. Убийство и бунт — вот его преступления. Тут дело идет о его жизни, так как его величество прежде всего повиновения его воле.