Затерянный в толпе посетителей, спешивших поклониться всеобщему идолу, Югэ почти каждый день встречал в отеле Авранш и графа де Шиврю. Продолжая осыпать его всякими любезностями, граф Цезарь, носившийся в вихре увеселений и интриг, тем не менее отнесся к нему, как вельможа к мелкому дворянину. Но у Югэ мысли были заняты другим и он не обращал внимания на такие мелочи.
Взобравшись на третий этаж невзрачной гостиницы, где Кадур нанял ему квартиру, он предался мрачным размышлениям, которые легко могли бы отразиться и на его расположении духа, если бы у него не было хорошего запаса молодости и веселости, которых ничто не могло одолеть.
Орфиза, казалось, совсем забыла разговор с ним накануне отъезда из Мельера, и, как будто мало было одного этого разочарования, причины которого он понять не мог, ещё и жалкая мина Коклико, состоящего у него в должности казначея, окончательно представляла ему все на свете в самом мрачном виде.
Каждый раз, когда Югэ спрашивал у него денег для какой-нибудь из затрат, которые у молодых людей всегда бывают самыми необходимыми, бедный малый встряхивал кошелек как-то особенно и нагонял на Югэ самые грустные размышления. Из туго набитого, каким он был ещё недавно, он превратился в легкий и жидкий, а у Югэ всегда было множество предлогов запустить в него руку, так что очень скоро он должен был совсем опустеть.
— Граф, — сказал ему как-то утром Коклико, — наши дела дальше не могут идти таким образом: мы затягиваем себе пояса от голода, а вы все расширяете свои карманы. Мое казначейство теряет голову.
— Вот поэтому-то и надо решиться на важные меры. Подай-ка сюда свою казну и высыпь её на стол: человек рассудительный прежде, чем действовать, должен иметь представление о своих финансах.
— Вот, извольте смотреть сами, — отвечал Коклико, достав кошелек из сундука и высыпав из него все перед Югэ.
— Да это просто прелесть! — воскликнул Югэ, расставляя столбиками серебро и золото. — Я, право, не думал, что так богат!
— Богаты!.. Граф, да ведь едва ли тут остается…
— Не считай, пожалуйста! Это всегда накликает беду! Бери, сколько нужно из кучки, и беги к портному: вот его адрес, который мне дал мой любезный друг граф де Шиврю, и закажи ему полный костюм испанского кавалера. Не торгуйся! Я играю на сцене с герцогиней д`Авранш, которая оставила для меня роль в одной пасторали, и я хочу своим блестящим костюмом сделать честь её выбору. Беги же!
— Но завтра, граф? Когда пьеса будет разыграна?
— Это значит просто оскорблять Провидение: думать, что оно так и оставит в затруднении честного дворянина. Вот и Кадур тебе скажет, что если нам суждено быть спасенными, несколько жалких монет ничего не прибавят на весах, а если мы должны погибнуть, все наши сбережения ни на волос не помогут!