Высокие Лорды ждали только Мэя, образовав круг. Символ равенства Домов, знак единства и согласия. Рыжий – всего лишь равный средь равных по крови, происхождению и титулу. Такой же, как и все остальные, но избранный стать на ступень выше.
Лорд Ольвен в вороненых доспехах, загадочная улыбка застыла на устах Сайнайса, а напротив невозмутимый Ранэль в высоком верхнем шлеме, украшенном золочеными лебедиными крыльями. Мрачный, как на похоронах, Орэр’илли и Сэнхан – необычайно бледный и напряженный. Ну и, разумеется, Лайхин в плаще, подбитом волчьим мехом, со злорадной ухмылкой, растянувшей тонкогубый рот. С сыном лорда Тиншера – белокурым серьезным юношей по имени Киан Рыжий знался еще до последней войны, а вот внука Гваихмэя он видел впервые. По виду и некоторым деталям Мэй сделал вывод, что они с лордом Тэндалом практически ровесники. Тот сильно волновался и старался лишний раз не смотреть на претендента, то ли от смущения, то ли от наследственной неприязни. Гваихмэй никогда не любил Финигаса, и по инерции его сыновей тоже. Причины неприязни коренились в далеком прошлом, и оба старых князя унесли эту тайну в бездны Тэнома. Впрочем, Финигаса тяжело было возлюбить – это факт.
Мэйтианн сделал круг по залу, обойдя собравшихся, поприветствовав каждого из Высоких Лордов, а затем поднялся на небольшое, в две ступеньки, возвышение. Золотистый свет из витражного окна за спиной окутал фигуру Рыжего со всех сторон, точно сияющий кокон.
Огонь волос и высокая фигура в темной и вовсе не торжественной одежде – Мэй не только походил на горящую свечу, он и чувствовал себя так же. Что тут виной – обычное волнение или сокрытое в цитадели волшебство, но Рыжего охватила дрожь, под кожей разлилось жидкое пламя, и на какое-то мгновение он полностью ослеп и онемел. Право же, оставаться один на один со своей душой довольно мучительно.
– Мы клянемся честью своей, кровью и благословением Великих духов, что единодушно и без принуждения, по доброй воле и без тайного умысла выбираем мужа сего из благородного рода Джэрэт, званого от рождения Мэйтианном и прозванного Отступником, сына Финигаса, внука Фаранна, и призываем его на трон славного Тир-Луниэна.
Голоса Высоких заполнили собой весь зал, они безумными птицами метались и бились в узкие окна, пытаясь вырваться из плена каменных стен.
«Отец! Ты слышишь меня?!» – безмолвно взывал Мэй к Финигасу, видя приближающегося лорда Тэндала.
Но на этот раз никто не отозвался. Зачем, если вот уже пятьдесят лет в ушах Мэя звучал его голос: «ничего не закончится, пока ты не возьмешь платиновую корону».