Не задав более ни одного вопроса, Кира вытянула из пачки, предназначавшейся для заседания Совета магов, в котором всегда принимал участие и король Шеарран, одну свечу, положила ее в форму и поставила на огонь. Вскоре воск размяк. Тогда она сделала тонкий желобок в самой сердцевине свечи почти по всей ее длине и осторожно всыпала в него белый кристаллический порошок. После этого форму с воском снова нагрели. Остывшее смертоносное изделие ничем не отличалось от своих близнецов, будучи уложенным обратно в глубь пачки. Работу выполнили мастерски. Принц и его сообщница обменялись довольными взглядами, а затем Аберон выложил на прилавок увесистый кошелек с золотыми монетами и, приложив палец к губам, будто напоминая Кире о необходимости хранить молчание, бесшумно покинул заведение.
Полуденное солнце сияло высоко в небе, щедро изливая тепло и саму жизнь. Улицы, заполненные народом, оглашались веселым гомоном. Холодный, низко надвинув капюшон плаща, скользил незаметной тенью, не привлекая чьего-либо внимания.
Альбиноса обуревали мысли и одолевали сомнения. У каждого из нас есть великая мечта, которой так и суждено остаться нереализованной. Ведь мечтания рано или поздно превращаются в действительность. Но альбинос уже не грезил: он вынашивал далекоидущие реальные планы. Для этого ему требовалось скорейшее воплощение двух замыслов, а именно: свеча, зажженная на заседании Совета, и…
Некроманту срочно понадобился союзник. Он отлично знал, где его следует искать.
«Если судьба ко мне благоволит, значит, не пройдет и недели, как все маги острова, включая моего мнящего себя очень умным и дальновидным батюшку, перемрут словно мухи! Поэтому поторопимся!» – мысленно подстегнул себя принц, бодро шагая по направлению к дворцу.
Совесть его не мучила.
Картина вырисовывалась неправдоподобно идиллическая, так и просившаяся на страницы какого-нибудь куртуазного эльфийского романа – самого нелюбимого мной жанра в литературе. Солнышко начинало медленно раскочегариваться, прогоняя птичек в прохладу развесистых кустов, травка упруго приминалась под ногами, Ланс весело насвистывал какую-то пошлую песенку, Огвур кряхтел, я хмурилась. «Ну, Эткин, – взвинченно размышляла я, рассеянно топая по шелковистой траве, – умудрился ты мне с утра настроение испортить. Помилуйте нас, Пресветлые боги, но слишком часто ты оказываешься прав, да и опасность обычно будто нутром своим ненасытным за сто верст чуешь. Так и хочется надеяться, что хотя бы на этот раз твоя драконья интуиция ошибается с похмелья и ничего страшного не случи…»