– Чего барабанишь? – послышалось за дверью соседской квартиры. – Там никто не живет.
Я достала из сумки просроченное удостоверение сотрудницы прокуратуры и поднесла его к «глазку».
– Откройте, пожалуйста, мне надо с вами поговорить.
– О чем?
– О вашей соседке – Сысоевой Наталье Олеговне.
– Не живет она здесь, – буркнула женщина за дверью.
– А вы случайно не знаете, где она живет или хотя бы ее телефон?
– У мужа она живет, как вышла замуж, так съехала отсюда, иногда только заезжает за квитанциями, – пояснила соседка, по-прежнему не желая открывать дверь.
– Была она здесь недавно, – раздалось вдруг за моей спиной.
Я оглянулась и увидела синюшную физиономию другого соседа, тихонько поднявшегося снизу и решившего встрять в наш разговор. Мне его навязчивость даже понравилась.
– Это интересно, а поподробней можно? Когда это было?
– Гони чирик, и я тебе все в красках опишу, – моментально нашелся худощавый дяденька неопределенного возраста.
– Пожалуйста, – сказала я и достала из кармана десятку. – Итак, я вас внимательно слушаю.
– Была Наташка здесь вчера, нет, позавчера, приехала на красной тачке, красивая, зараза, глаз не отвести! – Алкаш даже причмокнул от приятных воспоминаний. – Я ее в окно заприметил и вышел на площадку, чтобы червончик стрельнуть. Наташка, она ведь жена банкира, у нее денег куры не клюют! Ну это самое, она дала мне сто рублей, зашла к себе, а минут через пять вышла и уехала. Я ее в окно взглядом проводил, а потом пошел в магазин.
– Свиное рыло! Когда только ты напьешься! – рявкнула тетка, которая, оказывается, прислушивалась к нашему разговору.
– Дура малахольная! – в свою очередь обласкал соседку алкаш и уже собирался зайти к себе, но я его задержала:
– А вы номер и марку машины случайно не запомнили?
– Запомнил. Три шестьдесят две.
– В каком смысле? – не поняла я.
– Водка в советское время стоила три рубля шестьдесят две копейки. Вот и номер у красной тачки был такой – три шестьдесят две.
– Вот алкоголик, все водкой мерит, – высказалась тетенька, которая, вероятно, была сторонницей трезвого образа жизни.
– Вы хотите сказать, что номер машины был триста шестьдесят два? – уточнила я.
– Точно!
– А в марках машин вы не разбираетесь случайно?
– Раньше разбирался – «Жигули», «Москвич», «Волга»... А теперь сам черт в них голову сломит. Иностранная машина – это точно! Очень красивая!
– Ну хорошо, спасибо, – сказала я, собираясь спускаться вниз.
– Послушай, может, ты мне еще чирик накинешь? – смущаясь, спросил алкаш.
Его беззубая скромная улыбка меня окончательно подкупила, и я вынула из сумки еще одну десятку. Моя щедрость не на шутку разозлила тетку, продолжающую следить за нами в «глазок». Трезвенница разразилась в мой адрес гневной тирадой, слушать которую до конца я, естественно, не стала, а спустилась вниз.