Я зашла домой, сбросила дурацкий пепельный парик, сварила себе кофе, немного отдохнула за чашкой ароматной «Арабики», а потом стала делать макияж под Лилю. Надо признаться, не так-то просто «раздвигать» глаза и изменять овал лица! Утром, выходя от Сергея Эдуардовича, я за недостатком времени поступила проще – надела темные солнцезащитные очки. Сейчас на улице было пасмурно.
* * *
Консьержка беспрепятственно пропустила меня к Сысоеву, и вскоре я уже звонила в его квартиру. Когда Сергей открыл мне дверь, я сразу поняла, что мне предстоит серьезный разговор. Вид у банкира был недовольный и даже какой-то угрожающий.
– Привет, дорогой! – мягко промурлыкала я, надеясь, что он увидит во мне Лилю и смягчится.
– Проходи, – холодно сказал Сергей и указал, куда именно мне пройти.
Я потупила взгляд и покорно прошла в гостиную.
Таня, спокойно, все будет хорошо. Пусть он сначала выскажет свои претензии, а уж потом ты возьмешь матч-реванш. В конечном итоге у тебя самые благие намерения.
Сев за стол, я, как школьница, положила одну руку на другую и стала ждать нравоучений.
– Таня, я должен с тобой серьезно поговорить, – начальственным тоном сказал Сысоев, усаживаясь напротив меня.
– Да, конечно, – ответила я.
– Андрей жаловался на тебя. Ты отказалась ему помочь. Почему?
– Вы же сами сказали, – я почему-то перешла на «вы», – что мне пока не надо участвовать ни в каких оперативно-розыскных мероприятиях. А он меня к Ярцину посылал. Куда это дело годится?
– Не к Ярцину, а к фармацевту. Это совсем другое дело. Таня, ты же все равно что-то предпринимаешь помимо нашего плана! Вот откуда ты узнала про это письмо? – Сысоев положил на стол конверт, дразня меня им, как тигра куском мяса.
– Разве это плохо, что я узнала про него? – спросила я, улыбнувшись хорошо отрепетированной улыбкой.
– Я бы сам его увидел рано или поздно и прочитал, – вполне резонно заметил мой клиент. – Это не срочно...
– Не спорю, но без меня вы не узнали бы, кто его туда бросил, – сказала я, пожирая глазами письмо, содержание которого так волновало меня, – а это может быть очень важно для расследования.
– Ну и кто же? – громко, но без особого любопытства спросил Сергей, будто и сам уже предполагал, кто сыграл роль почтальона.
– Вы на меня кричите, поэтому я ничего не скажу, – сказала я с обидой.
– Я даже и не думал на тебя кричать. А почему ты стала обращаться ко мне на «вы»?
– Все по той же причине.
– Ну ладно, Таня, прости меня, если я тебя чем-то обидел. Пойми, мои нервы на взводе. В банке все откровенно надо мной потешаются, в каждом слове Семенова, Ярцина и Терешко намек на мою скорую кончину. А я даже не могу ничем им ответить, потому что пока должен делать вид, что ни о чем не подозреваю.