Тут на меня нахлынула ярость. Я схватила на кухне ведро, налила его холодной водой и выплеснула ему ее в лицо, пока он храпел. Потом кинулась вниз и выбежала из дома. На центральной улице кафе было открыто, и вот я сижу как ни в чем не бывало и мажу на жареный хлеб апельсиновый конфитюр. «Золотую стружку». Я еще подумала, что предпочла бы «Куперовский Оксфорд».
Мне хотелось сидеть и сидеть там; смотреть, как люди идут на работу; как просыпается улица; самоуверенные молодые люди входят с холода и потирают руки; хорошеньким девушкам сладко улыбается владелец кафе — итальянец — над кофеваркой; лысеющий мужчина пожирает глазами биржевую страницу. Напротив меня сел молодой человек, лет на десять меня моложе. «По дороге та работу забежали кофе попить?» — спросил он.
Подразумевалось: «Где вы работаете, и почему бы нам не встретиться потом и выпить по рюмочке?» Я была польщена и у меня даже возникло желание, чтобы он меня пригласил. Но тут же почувствовала запах его лосьона. А когда встала, чтобы уйти, возник Гарри. Лицо у него не было сердитым, только встревоженным. «Я тебя повсюду ищу! Нам надо поговорить. Пожалуйста». Я помотала головой. О чем говорить? «Я все знаю, — сказала я. — Опять то же самое, верно?» Он говорит: «Нет-нет», — и я разозлилась. «А пошел бы ты на…» Все в кафе так на нас и уставились.
Мы пошли домой — он молча в нескольких шагах позади. Я открыла дверь и захлопнула ее у него перед носом. Заложила засов. Он позвонил несколько раз, а потом убрался. Я начала жалеть, что не позволила ему говорить, и чуть не бросилась его догонять. Тут я заплакала. Думала, что никогда не перестану. Не знаю, как долго это продолжалось, но позвонила я тебе тогда.
Рут, что мне делать? И что я могу? Отправиться к адвокату, выставить дом на продажу, переехать на временную квартиру и… и что? Клайв приедет на рождественские каникулы. У меня просто сердце разрывается, родная моя. Я бы свернулась в клубочек и уснула навсегда.
Я должна заставить себя думать, думать, думать. ВОТ НЕ СТАНУ ОТЧАИВАТЬСЯ. У меня есть жизнь впереди — я сумею ее сотворить. И я позвоню, и очень скоро снова напишу, а может, приеду в Грецию до каникул Клайва. Ты просто прелесть, что будешь меня ждать.
Со всей любовью.
Джейнис.
Речное Подворье 1
12 ноября
Клайв, милый!
Ну, конечно, ты можешь погостить у своего друга перед Рождеством. Очень любезно со стороны его матери. Значит, им на самом деле принадлежит часть Эксмура? Только подумать! Так что ты решил? Сначала приехать домой, когда кончатся занятия — 15 декабря, так ведь? — а потом поедешь и погостишь там неделю? (В любом случае постарайся, чтобы на Рождество тебя не завалило снегом.) Я смогу отвезти тебя туда. Папуля, по его словам, примерно тогда будет в Бухаресте — он, собственно, уедет очень скоро, — но, конечно, вернется на Рождество.