Ее настоящее имя (Серова) - страница 56

– Обычно вечером, но мне показалось, что я ее в окно с полчаса назад видел. Пойду схожу к ней, а ты посиди здесь, подожди меня.

– Хорошо, – ответила я. – А у вас тут курить можно?

– Кури, вот пепельница, – Юрий Борисович пододвинул ко мне большую стеклянную ракушку и стал собираться к соседке.

Пока он отсутствовал, я курила одну сигарету за другой и напряженно думала о том, как бы создать бурю, закрутить в ней главных действующих лиц и повергнуть их ниц, опрокинув лицом в грязь. Бурю – это, конечно, было слишком громко сказано, но без сильной инсценировки мне точно было не обойтись. Я органически почувствовала, что узнать правду можно только в том случае, если рассорить Кураева и Миронова друг с другом, ополчить «правую руку» против ее хозяина. «Тогда она нанесет ему удар в самое больное место». – Придя к такому глубокомысленному выводу, я затушила в пепельнице последнюю сигарету. Пачка опустела.

Сердце билось учащенно, я рвалась в бой. Надоело ныть, захотелось экспрессии, да такой, чтобы бросало с острия на острие лезвия. В голове зарождался план дерзкой провокации...

Я не могла точно сказать, через какое время вернулся Юрий Борисович. Может, через полчаса, а может, и через полтора. Размышляя, я потерялась во времени. Он бросил косой взгляд на полную пепельницу, сморщился и замахал в воздухе руками, отгоняя остатки дыма.

– Вот уж никогда не подумал бы, что ты такая курилка. Я сам-то очень мало курю, только когда выпью...

– А я – когда думаю, не замечаю, как беру очередную сигарету. Юрий Борисович, вам удалось что-нибудь дельное выяснить?

– Так, кое-что, – Пинкертон повернулся к окну, пряча от меня самодовольную улыбку умудренного опытом человека. – Марат действительно недавно уезжал в Москву, но вернулся еще до того, как в Тарасове пропала Софья. Выходит, я немного напутал со временем.

– Выходит, что так, – согласилась я, сдерживая досаду и не понимая, что в таком случае обрадовало пенсионера. – Скажите, а этой Аннушке можно верить? Не выгораживает она своего босса?

– Ну, для тебя она не Аннушка, а скорее Анна Анатольевна, потому что почти моя ровесница. Видишь ли, Таня, у нас с ней свои счеты. Я когда-то ее сына, Кирюшку, от детской колонии спас. Можешь себе представить, как она мне за это благодарна! В общем, я Аннушке верю, – сказал Пинкертон и глубокомысленно улыбнулся. – Хоть она и работает на Кураева, но это ее нисколько не испортило. Кстати, вернулась она домой раньше, потому что Кураевы уехали сегодня в Челябинск на несколько дней.

– Ясно. И это все, что она вам рассказала?