— Эта ерунда здесь ничего не значит, — категорично заявил повелитель. — Может, в твоих краях это считается именем, но здесь — нет. Впрочем, если хочешь, забирай это.
Я поймал карточку на лету и крепко сжал пальцами.
— Ведите его в конюшню, — скомандовал повелитель, и дверца экипажа захлопнулась.
Обратно меня вел уже один поводырь. Вернее, даже не вел, а провожал. Я заметил, что в его поведении осталось гораздо меньше хамства и грубости — видимо, я понравился его хозяину. Выходило, что иметь низкий статус безымянного здесь лучше, чем не иметь никакого.
Я даже осмелился задать вопрос:
— Кто был этот человек?
— Ты разве не понял? — угрюмо ответил староста. — Это — Лучистый, самый богатый землевладелец заставы.
«Кто бы мог подумать!»
На выходе я опять зажмурился от яркого света, а когда через мгновение открыл глаза — застыл пораженный.
Та исполинская громада, что беспокоила меня на пути к Лучистому, предстала теперь моему взору. Это было что-то невероятное. Не дом, не скала, а батарея огромных черных столбов, напоминающая циклопический орган. Столбов было шесть, они стояли далеко, может, в нескольких километрах от меня. Я затруднялся определить, какую они имели высоту — километр, два... Они были огромны настолько, что прикинуть размер на глаз не представлялось возможным. Больше, чем темные горы, которые громоздились позади. Они закрывали полнеба, хотя располагались далеко. Они были совершенно черными. Их вершины окружал туман, а может, просто они касались облаков.
Староста подтолкнул меня в спину.
— Что это? — проговорил я.
— Можно подумать, ты ни разу не видел Холодных башен, — буркнул детина. — Хотя, если ты не знаешь даже, что такое Пылающая прорва...
Я прикусил язык. Про Пылающую прорву говорить не стоило, разговор мог опять перекинуться на шпионаж. А спорить на эту тему я по-прежнему был не готов. Но все то время, пока мы шли к конюшне, я не отрывал от башен восхищенного взгляда. Что за разум мог создать это, для какой цели?
Возле конюшни меня встречал уже знакомый старик с любопытными глазами.
— Лучистый назначил Безымянного чистильщиком конюшен, — сообщил ему староста. — Покажи ему, где работать.
Старик кивнул, пожирая меня взглядом, и первым шагнул в темный проход.
— Ты — мой должник, Безымянный, — тихо проговорил он, когда мы шли по проходу. — Я носил тебе еду, пока ты лежал больной, отгонял мух и оводов. Я отогнал даже одного шершня. Ты бы умер, если б он тебя укусил. Теперь ты должен делиться со мной едой, а если не захочешь — скажу старостам, и тебя выгонят работать на поля. Пока к тебе только присматриваются, и если ты окажешься лентяем или неумехой — тогда точно твое место будет на полях.