– Конечно. А вы знаете, что молодой исследователь, Пьер Боннор, нашел еще один план – тысяча шестьсот шестьдесят четвертого года? В хранилищах Национальной библиотеки…
– Да, я видел в его блоге. Он был атрибуирован некому Франсуа де Лапуанту, хотя, видимо, выполнен рукой Ленотра. Но это не начальный план, в нем нет ничего нового про Аполлона.
– Действительно так… Но это открытие доказывает как минимум одну вещь: нельзя исключить, что найдутся более древние – в частных коллекциях, архивах, старых музеях, чердаках… Особенно в Швеции.
В Швеции? На сей раз я замер. Почему в Швеции – непонятно.
– В Музее Стокгольма, – продолжил Клавери, видя мое изумление, – хранится самая большая коллекция рисунков Ленотра в мире. Может, среди них найдется рисунок, имеющий отношение к Аполлону? План части парка? Или там есть человек, который скажет, где надо искать?
– Откуда вы все это знаете?
Чиновник посмотрел на меня почти с вызовом, гордый от того, что может продемонстрировать знание французской истории. Прежде всего американцу.
– Несколько лет назад я работал в Лувре, – ответил он. – Мы обменивались многими произведениями со Стокгольмом. Но рисунки Ленотра остались там. Их не вывозят. Они слишком хрупкие.
– Но почему они там?
– Старая история. Внучатый племянник Ленотра предоставил шведскому архитектору доступ к рисункам мэтра. Он позволил сделать копии и даже вывезти оригиналы.
– Кто ваш человек в Стокгольме?
– Это вопрос на восемьсот тысяч долларов?
Говорил он медленно, а вот думал быстро.
– Вы все поняли совершенно верно, месье де Клавери.
Чиновник стряхнул кончиками пальцев невидимую пылинку с рукава пиджака.
– Страндберг, Катрин Страндберг. Хранительница музея.
На следующий день я распорядился сделать перевод денег для Клавери. И вылетел в Стокгольм.
Эмма вошла в номер несколько разочарованная, если не сказать обескураженная. От общения с Пьером всегда появлялось странное чувство незавершенности. Даже ничего не значащие разговоры, казалось, оставляли ощущение недосказанности. В прошлом, когда они несколько раз завтракали вместе, он ничего о себе не рассказывал. «Считай другом того человека, – говорила мать, – с которым можешь поговорить о том, что болит». С Пьером они никогда не говорили о сокровенном, как и о пустяках. Они, несомненно, могли бы быть друзьями, но он как будто определил между ними зону отчуждения. Конечно, сегодня вечером они стали немного ближе, но невидимая стена так и не исчезла.
Эмма села на кровать и включила компьютер, чтобы отвлечься; пока ноутбук загружался, она приняла душ. Вернулась, набрала пароль, опять отошла почистить зубы. Выйдя из ванной в любимой голубой пижаме, Эмма попыталась подключиться к Интернету. На этот раз, к ее большому изумлению, не появилось никакого сообщения об ошибке. Она набрала адрес сайта своей компании, и он сразу же открылся. Удивительно – все опять работает!