– Нет, я не знала, – пробормотала Катрин.
Воцарилось неловкое молчание. Бландин Костелло поднялась с явным раздражением. Я почувствовал, что Катрин не стоило уходить от сути дела.
Наша хозяйка, подойдя к камину, внезапно повернулась ко мне:
– А почему вы интересуетесь Версалем?
Пора рассказать, как я страстно увлекаюсь королями Франции, о вопросах, о планировке парка, о сомнениях по поводу положения Аполлона, о поездке в Стокгольм. И о том, что стало уже навязчивой идеей: «Вписал Ленотр в расположение сада математическую формулу, доказывающую существование Бога, или нет?»
И я начал говорить. Едва я произнес фразу «божественная теорема», как Бландин Костелло вздрогнула.
– Так вы знаете про формулу! – сказала она, глаза ее забегали, словно она внезапно испугалась, что нас подслушивают. – Но муж говорил, что никто не знает… Он не хотел о ней говорить! Даже со мной: он никогда не показывал мне саму формулу. Говорил, что…
Она остановилась и села в кресло, чтобы опереться на спинку, словно пытаясь прийти в себя.
– Да, так что он говорил? – выдохнула Катрин.
– О, будете смеяться. Он говорил, что это может принести несчастье. Как проклятие Тутанхамона, знаете, да? Или Отци…
Ты следила за этой историей, нет? В 1991 году в снегах Альп нашли Отци, мумию, и с тех пор шесть человек, которые нашли его, погибли кто от несчастного случая, кто от внешне вполне естественных причин. С тем любителем гор, Гельмутом, во главе.
Я подумал: чтобы проводить параллели с Тутанхамоном и Отци, архитектор должен был немного спятить.
– Хотите сказать, что другие люди до него открыли формулу и все они мертвы? – прошептала Катрин.
Бландин Костелло покачал головой.
– Я не знаю. Открытие насчет Бога он сделал не больше шестнадцати-восемнадцати месяцев назад. Может быть, он искал отговорки, чтобы не говорить о нем, учитывая то, как были приняты его предыдущие открытия… Знаете, он двадцать пять лет стучался во все двери. Хранители Версаля, понятное дело, министр культуры, политики в Париже, пресса, журналисты – никто не принимал его всерьез.
– После открытия лестницы ничего не изменилось?
– Ни капли. Поверьте, понадобилась бы настоящая революция, чтобы эксперты посмотрели по-новому на свой Версаль. Они считают, что знают его наизусть просто потому, что придирчиво изучили счетные книги.
– Счетные книги? – спросил я, боясь, что неверно ее понял. – Что именно вы имеете в виду, Бландин?
Катрин ответила вместо нее по-английски:
– Французские историки восстанавливают историю Версаля, опираясь на записи затрат, потребовавшихся на постройку и реконструкцию дворца и садов. Кольбер, премьер-министр Людовика, вел точный и подробный учет. Так что можно узнать, как день за днем здесь подрезали боскет, там пересаживали деревья…