И в сопровождении Изабель я отправился в «Париж», где первым делом объявил, что хочу поговорить с управляющим. Тот явился с такой быстротой, что у меня создалось впечатление, что о моем визите тут уже знали. Однако я решил не обращать внимания на такие мелочи.
– Покажите мне вашу регистрационную книгу.
Если управляющий «Ренессанса» был сама солидность, то управляющий «Парижа» вид имел совсем другой. Во-первых, он был молод. Во-вторых, одна щека у него была несколько раздута. И в-третьих, он беспрестанно вертелся на месте, хихикал и бросал нескромные взоры на мою спутницу.
Книга, впрочем, была через минуту доставлена.
– Могу ли я узнать, что именно вас интересует? – осведомился управляющий, глядя, как я нетерпеливо листаю страницы.
– Я хочу знать, какие постояльцы поселились у вас за последние несколько дней.
Выяснилось, что таких набралось бы с дюжину человек. Какой-то полковник из Харькова с семейством; купчиха из Саратова, вдова; Павловы, муж с женой; затем...
– Павловы?
– Да. Очень, очень приличная пара. Из Москвы.
– Опишите их.
Управляющий от усердия даже зажмурился и высунул кончик языка.
– Что я могу о них сказать? Гм!.. Дама молодая, красивая, блондинка, очень любезная. Ее муж... – Управляющий разочарованно вздохнул: – Господин как господин, на вид лет тридцати пяти. Высокий, худощавый, кудрявый брюнет с усиками, довольно молчаливый. Скуповат – на чай лакеям недодавал. А дама прехорошенькая.
– Скажите... – Я немного поколебался. – Как он по-русски говорил?
– Известно как, – почему-то обиделся управляющий, – как все говорят. А что?
– Он не произвел на вас... ну, скажем, впечатления иностранца?
– Что вы! – искренне поразился управляющий. – Нет, обыкновенный господин, только деньгами сорить не любит.
Я расспросил его об остальных постояльцах, но ни один из них не мог мне подойти, и поневоле я вернулся к Павловым.
– Скажите, они еще здесь? Или съехали?
– Съехали, да. Позавчера.
– Они показывали вам свои бумаги? Паспорт и прочее?
Управляющий ответил, что паспорт был только у жены. По словам мужа, многие бумаги сгорели во время пожара, и сейчас они ждали, когда выправят новые. Но Павловы были на вид людьми очень приличными, иначе он бы их не пустил. У них в «Париже» даже как-то граф Толстой останавливался, между прочим.
Я не стал уточнять, о каком именно Толстом шла речь – о Льве ли Николаевиче, поэте Алексее Константиновиче или дуэлянте Толстом-Американце, знакомом Пушкина. Меня куда больше интересовали Павловы, по всем признакам не имевшие никакого отношения к изящной словесности.