– Да, – ответила Тереза, – она скоро должна родить.
– А с госпожой графиней? – решился он.
Тереза собиралась ответить колкостью, что Амелия относится к тем людям, с которыми никогда ничего не происходит, но тут солдаты ввели пойманных возле города подозрительных граждан. Граждан было четверо: крестьянин с испуганным лицом, сельский священник в потрепанной рясе, какая-то старуха с корзинкой и хрупкий красивый юноша в черном, вокруг шеи которого был в несколько оборотов повязан белый платок. При виде юноши глаза Терезы засверкали.
– Ах! – воскликнула она, – это вы! Как поживаете, гражданин Равенель? – И она сделала задержанному издевательский реверанс.
– Ф чем дело, сударыня? – спросил Бэйли.
– Вам повезло, господин граф! – задорно крикнула Тереза. – Вы задержали синего! – Она вытянула руку, указывая на юношу. – Вот он! Это Жюльен Равенель, депутат Конвента!
Бэйли озадаченно моргнул. Что до Армана, то он тоже испытывал некоторое изумление. Ему казалось, что депутат Равенель, известный своей суровостью, должен быть желчным, разочарованным в жизни государственным мужем лет сорока или около того. А тут – не угодно ли – какой-то темнокудрый юнец, изящный, как картинка, и одетый, как истинный аристократ.
– Ви и в самом деле Равенель? – спросил Бэйли. – Депут… депют… – он споткнулся о слово «депутат» и побагровел.
– Может быть, вы сначала выучите французский язык, гражданин? – предложил юноша. – Тогда и поговорим.
Бэйли затравленно оглянулся на французов и решил начать с Терезы.
– Откуда ви знать, что это Равенель? – требовательно спросил он.
– Он допрашивал меня когда-то, – ответила Тереза. – Если бы он мог, он бы послал меня на гильотину. Но у него не хватило доказательств!
Сельский священник вздохнул и принялся перебирать четки. Это был светловолосый, неулыбчивый человек с сурово сжатым ртом. Крестьяне, разинув рты, таращились на золотые эполеты маленького английского офицера.
– Вы Жюльен Равенель? – спросил Ларсак, нагло, в упор рассматривая юношу. – Ничего себе! – И он разразился оскорбительным смехом.
– Что ви делать возле наш город Дюнкерк? – осведомился Бэйли.
– А это ваш город? – удивился Равенель. – Не знал!
Бэйли дернул щекой и буркнул по-английски, что они все равно возьмут Дюнкерк, чего бы это им ни стоило. Равенель стоял и улыбался, и Армана не покидало неприятное ощущение, что этот юноша даже в плену ощущает свое превосходство над ними. Во всяком случае, держался он безупречно.
– Граф, – вмешался Ларсак, – может быть, вам нужна помощь? Если вам угодно, я могу заняться этими крестьянами, чтобы вы не тратили время зря. – Он кивнул на остальных задержанных.