– Надо же, а я знаю таких, которые ни гроша не стоят, – отозвался его собеседник.
Офицеры рассмеялись. Акушер вздрогнул и покраснел.
– Англичане стянули свои силы в Онскот. Вот там мы и должны нанести удар!
– Простите, гражданин, – вмешался Ушар, – вы разбираетесь в военном деле?
Акушер не разбирался ни в чем, кроме своего ремесла, но во времена всеобщего равенства некоторые люди разделяют убеждение, что каждый может все, независимо от наличия или отсутствия таланта. Однако вопрос главнокомандующего требовал ответа.
– Не стоит разбираться в военном деле, чтобы понимать его суть, – вывернулся депутат.
Кассандр, сидевший рядом с Ошем, поморщился. Священник терпеть не мог дураков, и тем более – дураков навязчивых. Он еще раз горько пожалел, что брата больше нет в живых. Жюльен умел обращаться с людьми, не восстанавливая их против себя, его уважали и генералы, и простые солдаты. Он бы сумел найти к Ушару подход – без патетических фраз и без ненужных угроз.
– Что ж, прекрасно, – объявил Ушар, улыбаясь, что в сочетании с его шрамами производило жутковатое впечатление. – Тогда я готов уступить вам место главнокомандующего.
Услышав хохот присутствующих, акушер не то что покраснел, а прямо-таки побагровел.
– Должен вам напомнить… – забормотал он. – У меня есть власть! Я могу смещать генералов… – он увидел глаза Ушара, которые смотрели на него в упор, и смешался. – Я имею право делать вам замечания… следить за тем, как выполняются указы Конвента.
– Вы приказываете, чтобы мы напали на Онскот? – прямо спросил Ушар. – При том, что у нас не слишком много сил и что наши рекруты еще плохо обучены? Вы этого требуете?
– Я не отдаю вам приказы, – нахохлился акушер. – Делайте как считаете нужным, вы сами будете нести ответственность за ваши решения.
Ушар повел своими широкими плечами.
– Если бы у нас были точные сведения о расположении английских войск в Онскоте и вокруг него, я бы не стал колебаться. Но все, что мы знаем, это то, что англичане подготовили отличные редуты и как следует укрепились. Лезть в драку, не зная, что именно нас ждет, может быть, и признак отваги, но лучшая отвага та, которая употребляется с умом. Пока мы остаемся на прежних позициях. – Он обвел взглядом присутствующих. – Возражений нет?
Никто не возражал, и офицеры и генералы потянулись к выходу.
Ош чувствовал некоторое разочарование. Он надеялся принять участие в военных действиях, но, раз предполагалась оборонительная тактика, его помощь, судя по всему, не требовалась. Он как раз думал над тем, вернуться ли в Дюнкерк, где он оставил вместо себя Франсуа, или подождать, когда к нему подошел генерал Журдан.