– Когда я вернусь… – начал он.
Она подняла голову и хлестнула его взглядом, как плетью.
– Можете не утруждать себя, – холодно сказала она. – Когда-то вы сказали, что не желаете меня больше видеть. Можете не волноваться: вы меня больше не увидите.
И она отвернулась, чтобы не видеть, как он уходит из ее жизни – навсегда, как она полагала; но она ошибалась. Высокая тень скользнула по траве прочь, потом раздались команды кавалеристам, перестук подков… и все.
Разбойник мяукнул и потерся о ее юбку. Амелия наклонилась и взяла его на руки. В голове у нее вертелись какие-то обрывки мыслей, и она смутно подумала, что только кот не предал ее, и что эта бурлящая, клокочущая страна не для нее, слишком многое она тут испытала, и что солнце сейчас по-осеннему неласковое, то улыбнется, то спрячется.
А потом к ней подошел Арман и сел рядом. Он видел ее лицо, догадывался, что она чувствует, и боялся своими словами только усугубить ее состояние. Разбойник недовольно покосился на него и шевельнул хвостом.
– Я думала, вы давно уехали, – наконец проговорила Амелия.
– Мне некуда уезжать, – ответил шевалье; и это была чистая правда.
– А я скоро уеду, – равнодушно промолвила она. – Вместе с Евой.
– Домой?
– Да. Здесь меня больше ничто не удерживает.
– Как и меня, – быстро сказал Арман, – если вас больше здесь не будет.
Амелия вяло улыбнулась.
– Пожалуйста, – с мольбой попросил он, отбросив все условности, – скажите мне, что я могу сделать, чтобы вы улыбнулись, и я сделаю это, клянусь!
– Перестаньте говорить глупости, – велела Амелия. – У меня от них голова болит. – Она поморщилась.
– А у меня болит сердце, когда я вижу вас несчастной, – прошептал он. – Я могу вам чем-нибудь помочь?
– Нет. Мне никто не может помочь.
– Вы по-прежнему меня ненавидите? – Он запнулся.
– Вас? Нет. Сейчас – нет.
Ободренный этим «нет», которое столько значило для него, он умолк. Золотая листва на деревьях казалась в солнечных лучах еще ярче. Кот на коленях молодой женщины щурил глаза, и было слышно, как стрекочет последний кузнечик в высокой траве.