— Подкинули?
— У вас тут кто-нибудь был вчера?
— Да. Дмитриевы и Лагуновы.
«И Силуянов», — подумала Света.
— Вы же понимаете, Светлана Николаевна, я не просто так полез именно в этот ящик. Сегодня был анонимный звонок. Говорили измененным голосом, мужчина или женщина, не разберешь. Мол, доказательство у Кузнецовой в нижнем ящике стола. У вас есть враги?
— Не знаю.
Свету охватило безразличие. Она поняла, что все равно ничего уже не поправишь. Ничего.
— Но даже если записка подкинута, чтобы вас подставить, вряд ли Козырев мог написать ее с этой целью. Он писал ее живой и невредимый. Трудно предположить, что он согласился умереть ради того, чтобы столь странным способом засадить вас в тюрьму.
— В тюрьму, — покорно повторила Света.
— А вы что думали? — заорал Родионов. — Думаете, надо мною нет начальства? Ладно, сегодня выходной, сегодня я протяну. Завтра утром тоже протяну… притворюсь идиотом. А потом? Даже если я порву сейчас к чертям эту записку, останется дневник. «Сегодня в семь трахал С., а в девять А. С. влюблена, как кошка, пора поставить ее на место». Какие тут, по-вашему, можно сделать выводы? Вас с Козыревым связывали невинные платонические отношения? На бумагах Козырева полно ваших отпечатков. Что еще вы могли искать у него в столе? Но вам не повезло. Дневник был не в столе, а спрятан среди книг. Между прочим, его видел этот скользкий тип, адвокат вашего муженька. Вцепился в него, как клещ! Если бы не он, мы б вообще не стали рыться в бумагах Козырева, да и отпечатки в его квартире изучать не стали бы. Этот Краузе, он свое дело знает. Хотите услышать его версию? Очень разумную, между прочим.
Света молчала.
— Да вы слушайте, слушайте, — раздраженно потребовал капитан, — от этого зависит ваша свобода. Он полагает так. В среду вечером вы отправились к Козыреву, надеясь, что, раз вы разводитесь с мужем, он теперь на вас женится. Тот отказался. В качестве замужней любовницы вы его еще устраивали, но никак не в качестве жены. С присущей ему откровенностью Козырев донес до вас эту мысль, а вы… ваша вспыльчивость всем известна. Подвернулось под руку ружье, вот вы и выстрелили. Но отвечать за содеянное не хотелось, и вы решили спихнуть вину на мужа, а заодно отомстить тому за роман с Ланой. Протерли бутылку виски и два стакана и поставили в бар с краю, чтобы при случае навести на мысль, что из них пили. Потом позвонили мужу и попросили приехать к Козыреву, сообщив, что случайно зашли в квартиру и обнаружили труп. Несмотря на ссору, муж примчался к вам на помощь. Вам это было нужно, чтобы в квартире остались следы его пребывания. Пока его не было, перерыли всю квартиру в поисках дневника. Михаил Петрович, приехав, хотел вызвать милицию, но вы ему не дали. Вы были так напуганы, что он пожалел вас и отвез домой… тем более, он поверил, будто убийство совершили не вы. Вы вырвали у него обещание никому не рассказывать, что вы были на месте преступления. Даже когда подозрение пало на него, он нес всякую чушь и все отрицал, лишь бы не навести тень на вас и не нарушить святого мужского слова. Такой уж он благородный рыцарь, готовый пострадать ради матери своих детей. Аж слеза прошибает, особенно когда Краузе подпускает дрожи в голос. Однако тут не только эмоции, тут есть и логика. Что скажете?