Челси указала рукой в сторону женщин в городском сквере. На всех были широкополые шляпы, а в руках они держали садовые лопатки. Стоя на коленях, они высаживали цветы из корзин.
– Что там происходит?
– Они из клуба садоводов, – сказал Джадд. – Готовятся к Четвертому июля.
Каждый год вместе с Кевином и Эбби она встречала Четвертое июля в Ньюпорте. Там всегда было так весело! Жаль, что Кевин не захотел сохранить традицию. Даже у Карла были свои планы на этот год.
Она вздохнула:
– У вас тут серьезное отношение к празднику.
– Да, с утра оладьи в церкви, потом торжественный обед в школе и традиционное мясо на углях в сквере, когда стемнеет.
Она могла поклясться, что услышала сарказм в его голосе.
– Вам не нравятся праздники? Его лицо было непроницаемым.
– Да нет, но вам будет скучно.
– Скучно? С такой программой?
В объявлениях, развешанных на каждом углу, Челси прочитала о готовящемся праздничном шествии, распродаже товаров, художественной выставке, баскетбольном матче и танцах.
– По-моему, будет очень весело. Он как-то странно посмотрел на нее:
– Вы что, серьезно собираетесь остаться здесь на праздник?
– Конечно. Почему бы и нет?
– Я думал, вы уедете.
– Нет.
– Неужели у вас нет места получше?
– Нет.
– А семья?
Челси как будто обожгло внутри.
– У меня ее нет с этого года.
– И друга с домом в Нантуките?
В этот раз в его словах, несомненно, был сарказм. Она покачала головой.
– И никаких блестящих вечеринок в сити?
Одно дело сарказм, но его презрения она уже точно не заслужила. Возмущенная, Челси посмотрела ему прямо в глаза:
– Никаких. Я не любительница блестящих вечеринок. Зачем вы хотите представить меня не такой, какая я есть?
Его глаза хранили прежнее выражение.
– Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю, и повидали гораздо больше любого из здешних обывателей.
– Повидала? – переспросила она. Его фраза показалась ей оскорбительной.
– Пожили во многих местах.
– Если вы имеете в виду путешествия, то да, и вы ошибаетесь, если думаете иначе.
С минуту он пристально смотрел на нее, потом отвернулся к скверу.
– Вы мне верите? – спросила она. Вопрос был очень важным для нее. – Я понимаю, что я здесь чужой человек. У меня свои привычки, но я не стремлюсь выставлять их перед всеми.
Глаза Джадда остановились на ее груди, затем медленно поднялись.
– Именно поэтому вы сегодня утром бежали вдоль старой дороги в узких шортах и майке, прикрывающей только грудь? – Сердце у нее подскочило. Когда он мог ее видеть?
– Это обычная спортивная одежда.
– Но не для Норвич Нотча. Ребята у нас не привыкли, чтобы женщины выставляли на обозрение свое тело.