Может быть, у него создалось впечатление, что ей необходимо всего лишь небольшое развлечение после сурового испытания. Но она воспринимала случившееся гораздо серьезнее и глубже и хотела, чтобы Дру испытывал не только простое удовлетворение. Черт возьми, лучше бы он помолчал и не пытался завязать разговор. Она ждала совсем других слов, но у нее возникла твердая уверенность, что фразы «Я люблю тебя» не было в словаре Дру.
Прежде чем Дру закончил фразу, Тори оттолкнула его и села.
– И это все, что ты можешь сказать? Тебе лучше? Значит, твоя единственная забота – удовлетворять свой аппетит?
Дру нахмурился, услышав резкую интонацию ее голоса и увидев гневный взгляд, устремленный на него.
– Я испугался до смерти, если хочешь знать, – огрызнулся он. – Я думал, что потерял тебя, и я…
– Не велика потеря, – прервала его Тори с горькой усмешкой. – Если бы я погибла, у тебя осталось бы меньше обязательств. Вряд ли ты стал бы сильно возражать против этого.
– Возражать? – повторил он. – Что за глупость? Ты знаешь, что я…
Его голос прервался, он запутался в словах, которые невольно оказались у него на языке.
– Что же такое я знаю, Монтана? – съязвила она, вглядываясь в его лицо, погруженное в тень. – Что я, будучи твоей женой, должна удовлетворять страсть, когда она в тебе взыграет? Или ты благородно занялся со мной любовью, чтобы отвлечь меня от мыслей о том, что я была на волосок от гибели и медведь чуть не разорвал меня в клочья?
– Почему тебе вечно надо разложить все по полкам? – раздраженно проговорил Дру. – Мы хотели заниматься любовью потому, что возбуждаем друг друга. Почему ты не можешь просто принять то, что есть между нами, и получать от этого удовольствие?
– Не могу, потому что я…
Тори прикусила язык и раздраженно вздохнула. Она обещала себе никогда не признаваться в любви этому человеку, который доводил ее до бешенства. Что бы она ни говорила или ни делала, ей не удастся добиться его любви. Что толку биться головой о стену. Он удовлетворен страстью ради страсти и не хочет ничего большего, потому что явно не привык уступать женщинам и даже собственной жене.
– Потому что?.. – переспросил ее Дру, проведя указательным пальцем по ее мягким губам. – Чего ты хочешь от меня, Чикаго? Мое сердце?
Он запрокинул ее голову и лукаво улыбнулся.
– Если я отдам тебе свое сердце, ты будешь носить его в качестве трофея на шее, как этот жемчуг?
Тори дотронулась до нитки жемчуга, с которой никогда не расставалась.
– Оно стало бы хорошим довеском к моему ожерелью, тебе не кажется? – колко сказала она.