Вступая в брак, дают обеты. Тогда как помолвку можно расторгнуть.
«Соушл газетт», 1894 год
Рис оказался гораздо более искусным лжецом, чем Пруденс могла предположить. За обедом он в таких деталях обсуждал с дядей Стивеном состояние ферм и меры, которые требуется принять для его улучшения, что она почти уверилась, что днем он обследовал фермы, а происходившее у озера ей приснилось.
Сновидение было очень ярким. Каждый раз, когда она думала об этом, ее тело начинало гореть от смущения. И возбуждения. И страстного желания.
На следующее утро его не было за завтраком, и девушка-прислуга, принесшая бекон и яйца, сказала, что он уже поел и весь день будет заниматься делами.
– Его светлость спрашивал, может быть, вы пожелаете сделать покупки на Хай-стрит, – сообщила она, снимая крышку с подогретого блюда, на котором лежали горячие подрумяненные гренки, намазанные маслом. – Он поехал осматривать имение верхом, а экипаж оставил вам, мисс, на тот случай, если вы захотите вернуться в замок Сент-Сайрес.
– Прекрасно. Спасибо.
Служанка присела и вышла из столовой, а Пруденс с удовольствием откусила от ломтика хлеба.
– Я рада, что он оставил мне экипаж, потому что я и в самом деле хочу сегодня вернуться туда.
– Вернуться в это ужасное место? – Эдит отставила чашку с чаем и вопросительно взглянула на Пруденс. – Но почему?
– Это ужасное место станет моим домом, тетя. Мы с герцогом решили сделать замок Сент-Сайрес нашим основным домом, а там многое надо сделать.
– Лучше жить в Уинтер-Парке, – сказал Стивен, накладывая себе еще почек. – Ближе к Лондону, и дом в гораздо лучшем состоянии.
Пруденс вспомнила, какое у Риса сделалось лицо, когда они пили чай с его матерью. Она точно знала, что они никогда не станут жить в Уинтер-Парке.
– Мы хотим жить в замке Сент-Сайрес.
– В этом ужасном старом замке? Как глупо. – Эдит издала звонкий смешок. – Да ведь потребуются месяцы, прежде чем вы сможете въехать в него. Не говоря уже о стоимости ремонта!
Пруденс улыбнулась:
– Как удачно, что у меня будет очень большой доход!
Эдит не могла скрыть раздражения.
– Это напрасная трата денег.
– Возможно. Но… – Она помолчала, склонившись над беконом и яйцами, потом взглянула на тетю, и глаза ее широко раскрылись. – Это ведь мои деньги будут потрачены, разве не так?
– Конечно, это твои деньга, – примирительно вставил Стивен добрым голосом. – Конечно, они твои.