Такое положение семьи, вынуждавшее их метаться с места на место, не позволяло девушкам обзавестись друзьями. Врач, лечивший отца, предложил своему пациенту лечь в больницу, – но самоуверенность Генри Морли, не покидавшая его даже при высокой температуре, убедила доктора в том, что дочери и так прекрасно справляются – и с обязанностями сиделок, и с домашним хозяйством. Откуда врачу было знать, что все упиралось в несчастные несколько фунтов – больше денег не осталось и ждать помощи было неоткуда.
Однажды в два часа ночи, дежуря у постели отца, Розамунда написала письмо брату своей матери, которого видела один раз в жизни, будучи совсем крошкой. Мама нарядила их с Дженнифер во все лучшее, и они поехали на поезде в Лондон. Там, в роскошном отеле, они встретились с человеком, поразительно похожим на маму. Он представился их дядей Эдвардом и взял с мамы обещание поддерживать связь. Мама пообещала, но потом не сдержала слова. И уж во всяком случае, Розамунда ни разу не слышала, чтобы о дяде Эдварде упоминал ее отец – даже во время какого-либо из своих «недомоганий». Зато он на чем свет стоит поносил их дедушку, Арнольда Монктона. Розамунда ни разу не видела этого человека, зато много слышала. Отец ненавидел тестя; хорошо, хоть эта ненависть не распространялась – насколько она могла понять – на дядю Эдварда. Розамунда написала ему на адрес лондонской фирмы и крупным девичьим почерком вывела в верхнем левом углу конверта – "ЛИЧНО".
На пятый день, после того, как почтальон вновь прошел мимо, не задержавшись возле их двери, и это в очередной раз повергло Розамунду в отчаяние, ответ принес сам дядя Эдвард. Брат их матери собственной персоной возник в их унылой, холодной комнате, и с тех пор Розамунда отождествляла этого человека с самим Господом Богом.
Едва отец оправился настолько, чтобы суметь самостоятельно передвигаться, дядя помог им переехать в приличную квартиру. Потом в один прекрасный день он обратился к Розамунде – не к отцу, не к старшей сестре – с вопросом: как бы она отнеслась к тому, чтобы поселиться на мельнице среди болот, близ Кембриджа? Как оказалось, он купил старый дом с намерением превратить его в загородную резиденцию, куда семья могла бы приезжать на выходные. Так вот – как она на это смотрит? Мельница, даже ни разу не виденная, мгновенно приобрела в глазах Розамунды сходство с Раем.
Однако возникли затруднения – все-таки дядя Эдвард был женат. Розамунда даже в мыслях не называла эту женщину тетей Анной, а только "женой дяди Эдварда". Навещая их в отсутствие мужа, Анна Монктон неизменно давала понять, что это была не слишком удачная мысль – поселить их на мельнице. Она вылезла вон из кожи, обставляя это жилище, перевезла туда – практически по бездорожью – множество личных вещей, ухлопала уйму времени и денег, чтобы придать комнатам уютный вид. Она также делала упор на то, что среди болот невозможно существовать без лодки.