Все пространство между рабочими местами его и Дженнифер было завалено проволочками разной толщины и так называемыми камешками – от рубинов до изумрудов. Разумеется, все это были обыкновенные стекляшки. Здесь также расположились ножовка, ножницы – простые и для резки металлических пластинок, кусачки, клещи и плоскогубцы – словом, все необходимые инструменты и металлические пластинки любых конфигураций, изготовленные методом ковки и штамповки. Однако не было ни металлического чана, ни газового паяльника, ни современной электродрели. Для обжига приходилось пользоваться допотопной печкой.
Но даже в этих условиях, не имея современного оборудования, Генри Морли ухитрился бы производить восхитительные вещицы, имей он в своем распоряжении благородные металлы и достаточно времени для изготовления серебряных изделий. По своему характеру он не мог халтурить и торопиться, даже когда трудился над «мусором», как он называл бижутерию. Розамунда знала это и сочувствовала ему.
Ее участие в трудовом процессе сводилось к отбору и закреплению камешков, а также окончательной доводке изделия перед тем, как уложить его на ватную подушечку внутри маленькой позолоченной коробочки.
И теперь, обозревая целый ряд таких коробочек перед собой на столе, она испытывала сильнейшее желание смахнуть их на пол. Сегодня, как и во все предыдущие утра, мысли ее пребывали в расстройстве. Ей предстояло принять решение. Кто-то из них должен устроиться на работу – скорее всего, она. Их настоящее занятие не приносило дохода.
Розамунда защелкнула очередную коробочку. Такие вещи окупаются лишь в условиях серийного производства. Или нужно найти хорошие рынки сбыта, а это им не под силу. Вчера она еле удержалась, чтобы не крикнуть отцу и Дженнифер: "Хватит заниматься ерундой! Это все равно, что погонять дохлую кобылу! На полях требуются рабочие руки!…" В том-то и загвоздка. Фермеры действительно нуждались в сезонных рабочих, но разве Дженнифер, с ее хромотой, сможет целыми днями гнуть спину над грядками свеклы, картошки или сельдерея? А папа, с его сверхчувствительными пальцами художника? Нет, остается только она сама, и работа ждет ее. С этой мыслью Розамунда резко встала со стула – отец и Дженнифер изумленно подняли головы.
Облизнув сухие губы, она сказала:
– С меня довольно. Все без толку. Я устраиваюсь на работу.
– На работу? – отец болезненно скривил рот.
– Да, на работу.
– Но как же ты будешь каждый день топать по три мили до автобуса? – возразила Дженнифер. – Разве что этот… позволит тебе ходить через его владения.