– Кажется, ты поставила чай? – осведомился он.
Она совладала с собой, открыла глаза и, томно вздохнув, ответила:
– Да, дорогой, сейчас налью. Я принесла тебе поесть. Ты, наверное, ужасно проголодался.
– Не так чтобы очень… – Настал его черед заглянуть ей в глаза. – Кое по чему я действительно изголодался, но этим мы займемся позже.
Она густо покраснела и вмиг покрылась испариной. Говоря с ней, он непрерывно смотрел ей в глаза, и его взгляд был гораздо красноречивее смутивших ее слов.
Когда он отпустил ее, она поспешно вскочила и налила чай.
– Твой пояс остался в неприкосновенности. Он здесь, под перекладиной изголовья.
– Хорошо, – кивнул он. Она сняла с подноса крышку.
– Поешь.
Через несколько минут он рассмешил ее.
– Заяц, – определил он, с наслаждением жуя. – Недурно. – Он покивал с видом знатока. Она не удержалась от смеха, ставшего еще заливистее, когда он уточнил: – Но в котелке получается еще лучше. – Он имел в виду кролика, которого поймал в силки после отъезда с фермы Фэрбейрнов.
– Скажи об этом кухарке, – предложила она, давясь от смеха. – Она будет тебе очень благодарна. Заодно покажешь ей, как это делается.
– Обязательно! – Он тоже смеялся, но не так громко, как она, без истерических ноток.
Смех не сразу позволил им услышать стук в дверь. Когда стук повторился, они переглянулись. Аннабелла распахнула дверцу и обнаружила на ступеньках фургона Розину.
– Можно мне войти?
Аннабелла хотела было еще раз переглянуться с Мануэлем, но обошлась без этого, отвечая:
– Разумеется! – Она протянула руку, чтобы помочь Розине подняться по крутым ступенькам.
– Добрый день, Мануэль.
Мануэль вскочил.
– Добрый день, мэм.
Он неуверенно показал ей на низкую скамью.
– Присядьте.
– Благодарю. – Она опустилась на скамью и пригладила платье, чтобы оно не топорщилось над низеньким столиком. Обведя обоих взглядом, она учтивейшим тоном произнесла: – Прошу вас, не прерывайте из-за меня еду.
Всего час с небольшим назад она заявляла, что ни за что не станет есть в присутствии Мануэля, теперь же не возражала, чтобы он ел при ней. Он так и поступил: сел и спокойно продолжил трапезу.
Аннабелла тоже села, но ей, наоборот, было очень беспокойно. Она напряженно раздумывала, чем заполнить неловкое молчание.
Ей на помощь пришла сама Розина. Переводя взгляд с Аннабеллы на печку и обратно, она с деланной улыбкой спросила:
– Кажется, у вас есть горячий чай? Можно и мне чашечку?
Аннабелла набрала в легкие побольше воздуху, но так ничего и не сказала. Вместо этого она вскочила и растерянно завертела головой. В фургоне имелось всего две чашки с блюдцами, и обе были уже заняты. Она сполоснула в ведерке собственную чашку с блюдцем, вытерла их, налила чаю и, глядя на Розину, предупредила: