– На самом деле вы не испытываете ко мне благодарности за то, что я взял на себя заботу об Аннабелле. В глубине души вы считаете позором для нее даже это, не говоря уже о замужестве. Будь на то ваша власть, вы бы, как сказал мистер Дорси-Грант, все это порушили.
Выражение ее глаз несколько изменилось. Можно было подумать, что, с отвращением перевернув камень, она обнаружила под ним не мерзкого слизняка, а нечто такое, к чему не возбраняется притронуться.
– Вы правы, Мануэль, – с легкостью признала она. – Не стану вам возражать.
Немного помолчав, он сказал:
– Вы не можете помешать ей уйти со мной и сами это знаете, не так ли?
– Да, знаю, Мануэль. Мне ее не остановить. Зато это можете сделать вы.
Они смотрели друг на друга широко распахнутыми, немигающими глазами. Она поспешила развить свою мысль:
– Я ждала возможности побеседовать с вами. Не думала, что это получится так просто и что Аннабелла уйдет по собственной воле. Она решительно настроена уехать с вами, но я не могу не поделиться с вами своей уверенностью, что это – чисто эмоциональный порыв. Она еще очень молоденькая, совсем еще девочка, Мануэль…
– Не девочка, а женщина.
Она опустила ресницы, но тут же приподняла их.
– Надеюсь, Мануэль, что она остается девушкой.
После очередной дуэли глаз он сказал:
– В подразумеваемом вами смысле – да, она еще остается девушкой, но отношение к жизни у нее уже как у взрослой. Между ею и девушкой, сбежавшей отсюда год назад, общего не больше, чем, скажем, между мной и Дизраэли.
– Вы вправе так думать, Мануэль, возможно, вам этого очень хочется, что вполне естественно, но окружение, в каком человек воспитывается с детства, не может потом не сказаться. Аннабелла остается ребенком, которого я взрастила, девушкой, из которой я выпестовала юную леди. Именно ею она и остается, и в глубине души вы с этим согласны.
– Что вы пытаетесь мне доказать? К чему клоните?
– Я доказываю вам, Мануэль, что все было бы иначе, не будь эмоций, жалости, романтики, которой окружен ваш выход из тюрьмы, – я не оговариваюсь, связывая тюрьму и романтику, ибо существует нечто романтическое в том, как женщина ждет мужчину, отбывающего тюремный срок за то, что защитил ее… Я пытаюсь показать вам, как это выглядит в глазах Аннабеллы. Возможно, сама она не призналась бы в этом, но от этого картина не теряет своей достоверности. Стоит вами поразмыслить – и вы придете к такому же заключению.
Мануэлю не надо было сейчас тратить время на размышление, чтобы прийти к этому заключению, так как именно в этом ключе развивались его мысли в последние месяцы. Сколько он ни убеждал себя, что она добровольно стала его женой, возражение всегда было наготове: тут сыграла роль романтика трудностей. Когда двое на пару разделяют тяготы жизни, между ними не может не вспыхнуть чувства. Он и сам хорошо это знал, поэтому Розине не нужно было особенно настаивать, чтобы его убедить. Однако из этого еще ничего не следовало: Аннабелла уйдет с ним. Пройдет года три, прежде чем станет ясно, кто на самом деле прав.