– И ты об этом знал?
Витор кивнул.
– Агент постоянно звонил ему и спрашивало, покупать ли для тебя билет. Но ты никогда не пользовалась его услугами.
Эшли медленно отхлебнула кофе. Она очень любила Саймона как сестра – как старшая сестра – и считала само собой разумеющимся, что и он испытывал к ней братские чувства, ну, может быть, даже чуть-чуть восхищался ею. Но теперь, вспоминая поведение Саймона, его слова, Эшли начала понимать, что страдала близорукостью.
Я была не права, – задумчиво произнесла она. – Хотя в его отношении ко мне и присутствовал элемент эгоизма, но все-таки по-своему Саймон действительно меня любил.
Я должен был понять, что вы не влюбленная парочка, – сказал Витор, дожевав свой сэндвич. – Когда мы встретились с тобой в первый раз, и ты сказала об обеде с Саймоном, я был в шоке. Мне совсем не такой представлялась его возлюбленная.
Какой же?
Ну, этакая глупая шумная девчонка; а вместо этого ты оказалась зрелой, умной – одним словом, ничего похожего. – Витор ухмыльнулся. – Хотя ноги у тебя как раз такие, как у этих девчонок. Когда ты висела на мусорном контейнере, я подумал, они никогда не кончатся. – Он потянулся за кофе. – Но если ты ошибалась насчет любви Саймона, то я ошибался насчет его гибели, – внезапно посерьезнев, закончил он.
Эшли посмотрела на него поверх своей чашки.
– Да?
Витор кивнул.
– Твои слова о том, что ему было трудно жить, когда кто-то оказывался лучше его, заставили меня хорошенько подумать. И чем больше я думал, тем лучше понимал, что его добродушие было напускным. Ему активно не нравились все те, кто говорил мне комплименты, а после удачной гонки он с трудом выдавливал слова поздравлений. В Аделаиде у него появилась последняя возможность обойти меня в том сезоне, и он решил пойти на риск. Если бы не страшное напряжение, он понял бы, что у него не было ни малейшего шанса благополучно выбраться из той ситуации. Я должен перед тобой извиниться. Саймон разбился не из-за тебя, он разбился из-за меня.
Эшли покачала головой и твердо произнесла:
Саймон разбился из-за себя.
Наверное, так, – ответил Витор, помолчав.
А твои извинения приняты.
Спасибо. Знаешь, мне не раз хотелось позвонить и извиниться за то, что я наговорил тебе после смерти Саймона. – Витор нахмурился. – Но поскольку мое мнение к тому времени не изменилось, это казалось бессмысленным.
– А мне иногда хотелось связаться с тобой и рассказать о Томасе, – эхом отозвалась Эшли. Она встала, подошла к песочнице и взяла малыша на руки. – Тебе нужно умыться и переодеться, – сказала она, когда тот начал шумно протестовать. – А потом, – она указала на Витоpa, – сможешь покататься на папиной машине.