Две пары глаз с осуждением уставились на нее. Пола, в узких велосипедных брючках и открытой трикотажной маечке, растянулась, опираясь на локти, на плиточном полу у камина. Она курила сигарету и выпускала дым в камин. Луиза, в одном только возбуждающем чувственность черном кружевном белье, лежала на постели, обрабатывая свои бедра чем-то вроде массажного аппарата со множеством резиновых насадок.
– Салли? Тебе что здесь надо? – спросила Пола.
– Это и моя комната, – ответила Салли, защищая свои права. – Я могу входить сюда, когда захочу.
– Ну и зануда! Иди лучше послушай радио или займись чем-нибудь еще.
– По радио сейчас нет ничего интересного. Я хочу взять книгу.
– Тогда поторопись, не мешай нам.
– Дорогая, ну зачем же так грубо? – сказала Луиза, продолжая массировать ноги, которые она считала толстыми. Луиза была француженкой без особенно строгих нравственных принципов, в чем мог поклясться каждый мужчина в возрасте от четырнадцати до восьмидесяти четырех лет, хотя большинство выдавало Желаемое за действительное. Но некоторые и вправду убедились в этом на собственном опыте. Луиза училась в Англии по обмену. Она готовилась стать учительницей английского языка в родном Ниме, и в программу ее пребывания в Лондоне входила педагогическая практика – она преподавала французский в местной гимназии. С Полой, учившейся в шестом классе, их связывала тесная дружба. Когда Луиза не завлекала в свои соблазнительные сети очередного бедолагу, они с Полой были неразлучны. Обычно они коротали время в кофейном баре «Черный кот», выпивая огромное количество кофе под звуки музыки Элвиса Пресли и подобных ему музыкантов, которую без устали выдавал автомат в углу бара. Порой девушки носились по округе на принадлежащей Луизе изящной «Ламбретте» или же посвящали вечер косметическим процедурам: делали друг другу педикюр, выщипывали брови, – одним словом, старались превратить себя в роковых женщин, неотразимых для противоположного пола, хотя и без этого были, несомненно, привлекательны.
– Как ты обращаешься со своей младшей сестричкой! – упрекнула Полу Луиза. – Не стой в дверях, Салли, входи. Входи скорее, а то внизу будет полно дыма.
– Только не это! – захныкала Пола. – Если мама узнает, что я курила, она меня убьет. А ты, Салли, не вздумай проговориться, не то получишь!
– Не бойся, я тебя не выдам. Но мама все равно учует запах.
– Не учует. Его вытянет через дымоход. Ну уж если ты здесь, смотри, не болтай, о чем мы тут говорим. Итак, Луиза, что ты там хотела сказать о Роджере Кларке? Он и впрямь сразу же переходит к действиям, как говорят?