О Боже, если бы только это случилось!
– Его здесь нет, – повторила Джордан, изо всех сил стараясь, чтобы голос ее звучал убедительно.
Украдкой Джордан то и дело поглядывала на руку убийцы, в которой тот сжимал пистолет. Страх все сильнее овладевал ею. Сколько это еще продлится? Для чего он пришел? Чтобы прикончить их на месте? Господи, только не это! При мысли о том, как Бо войдет в дом и наткнется на их окровавленные тела, Джордан едва не закричала.
Она не могла не понимать, что тогда будет.
Как это подействует на него…
Ведь один раз он уже лишился жены и ребенка.
Конечно, они со Спенсером – это совсем другое. Она ему не жена, а Спенсер – не сын. Они почти чужие друг другу. И все-таки Джордан чувствовала, что это не совсем так. Ведь Бо ясно дал ей понять, что считает себя в какой-то степени ответственным за них обоих.
Он едва не сломался, когда в той авиакатастрофе потерял тех, кого любил. Но если он вернется – а он вернется непременно – и увидит на пороге труп невинного ребенка, ему конец. Бо просто этого не переживет. В гибели малыша он будет винить себя одного. Тем более что он с первого дня привязался к Спенсеру.
«А как насчет тебя, Джордан? К тебе ведь он, кажется, тоже не совсем равнодушен?»
Она постаралась выбросить эту мысль из головы. Теперь не время рассуждать, много ли значит она сама в жизни Бо.
Новый порыв ветра с воем обрушился на бунгало. Дверь с оглушительным грохотом ударилась о стену, и в разговоре наступила вынужденная пауза.
– А как вам удалось взобраться на балкон? – Это было единственное, о чем ей пришло в голову спросить.
– Закинул веревку и взобрался по ней. А вы небось и не догадывались, насколько вы беззащитны?
«Да нет, знала, конечно, – с холодной злобой подумала Джордан. – Еще как знала, только вот поделать ничего не могла. Здесь мы как в ловушке. И вот ловушка захлопнулась».
– А как же ураган? – спросила она, стараясь не думать о том, что будет дальше.
– А что ураган?
– Ну… я хотела спросить, а как же вы тогда вернетесь обратно? Вы ведь тоже попались – как и мы.
– Ну, это ведь мои проблемы, верно? – резко бросил он, непонятно по какой причине вдруг придя в ярость.
Единственный глаз его, тускло-черный, словно полированная смола, впился в лицо Джордан, и ей стало нехорошо. Джордан казалось, что этот глаз смотрит прямо ей в душу, упиваясь леденящим ужасом, который сдавливал ей грудь, не давая дышать.
Она отвернулась.
И тут взгляд ее случайно упал на столик. Она увидела мерцающий огонек тонкой свечи, которую сама зажгла незадолго до этого.
Стопку книг – все, как одна, о море. И статуэтку.