– Потом я пришла в неописуемую ярость, стала кричать, кусаться и вырываться. – Взгляд Хокинса ничего не выражал, и Лили продолжала: – Тогда он отпустил меня и побежал к двери. Люди вокруг кричали и разбегались в разные стороны, а офицер Уилер погнался за ним, сбив меня с ног. Они боролись какое-то время… возможно, несколько секунд, затем нападающий ударил офицера в лицо и скрылся.
Лили замолчала, и в комнате повисла гнетущая тишина.
– И что потом? – спросил Хокинс.
– Я не знаю. Я потеряла сознание.
– Вы потеряли сознание?
– Да, – ответила Лили, пожав плечами, затем прищурилась и добавила: – Я никогда не испытывала ничего подобного, мистер Хокинс, и я…
Хокинс предостерегающе поднял руку:
– Меня только что уверяли, что, упав, вы не теряли сознания.
Кровь прилила к щекам Лили.
– Нет, просто у меня случился обморок. А когда я снова пришла в себя, волнение прошло.
По крайней мере до сего момента. Взгляд Лили упал на выпуклость под пиджаком Хокинса в том месте, где, как теперь она знала, находился пистолет. Перед ее мысленным взором внезапно возникла картина: грохот ружейных залпов, запах пороха, лежащие на земле и истекающие кровью тела.
– Вам приходилось когда-нибудь стрелять?
Если ее вопрос и удивил Хокинса, то он не подал виду.
– Если бы я никогда не применял огнестрельного оружия, то мне лучше оставить эту работу.
Ответ был уклончивым, но, может, так и надо.
– Вам удалось разглядеть нападавшего, мисс Кавано?
– Не совсем. Его лицо было закрыто маской, а на руках кожаные черные перчатки.
– Он был белым или латиноамериканцем? Может, черным?
– Белым. Я видела его кожу сквозь прорезь в маске, а глаза у него голубые.
– Размер? Возраст?
На все эти вопросы Лили уже отвечала полиции, поэтому с раздражением проговорила:
– Размер пятьдесят девятый, возможно, шестидесятый. Я не очень уверена относительно его возраста. Судя по тому, с какой силой он меня тащил, не очень старый.
– Вы не заметили, был ли у него акцент? Заикание? Какие-то другие отличительные черты?
– Никакого акцента. Ничего особенного. Он был просто страшным человеком в черном и с оружием.
– Как вам показалось: он нервничал? Или сохранял спокойствие? Злился?
Лили задумалась. Полицейские не задавали ей подобных вопросов.
– Нет, мне не показалось, что он нервничает… Наоборот, складывалось впечатление, что все это для него обычное дело. Словно он похищает женщин каждый день.
Хокинс кивнул, сделав в блокноте заметку.
– Еще парочка вопросов, – сказал он. – Некоторые биографические данные.
Лили встала и снова принялась ходить по комнате, отвечая на вопросы: да, ее отец был хирургом, а мать английским профессором. Да, они хорошо с ней обращались, да, она была младшей из трех сестер. Нет, она не стоит таких денег, и даже если ее родители смогли заплатить нападавшему такие баснословные деньги, они не были миллионерами. Нет, у нее нет обиженных работников или студентов, нет врагов по бизнесу, которым настолько не нравятся ее модели, что они захотели бы ее убить. Нет, у нее нет бывших мужей или обиженных бойфрендов.