— Я купила их в обыкновенном универмаге, не думаю, что кому-то будет интересно их оценивать.
Папа улыбается в ответ:
— Может быть, дать им оценить мое исподнее, Грейси, как ты думаешь? Такие трусы, как у меня, давно уже стали исторической реликвией.
Я корчу рожу, и он отмахивается от меня.
Мы медленно продвигаемся в очереди, и папа отлично проводит время, болтая с соседями о своей жизни и захватывающем путешествии с дочерью в Лондон. Около полутора часов спустя мы получаем два приглашения на послеполуденный чай, и папа внимательно слушает стоящего за нами господина, который рассказывает, как сделать так, чтобы садовая мята не мешала расти розмарину. Пожилую пару, стоявшую перед нами, прямо за дверями разворачивают назад, так как у них с собой ничего нет. Папа тоже это видит и смотрит на меня с тревогой. Сейчас подойдет наша очередь.
Я быстро оглядываюсь по сторонам. Что я рассчитываю найти? Сама не знаю.
Обе входные двери держат открытыми настежь для непрерывно движущейся толпы. Внутри, рядом со входом, за открытой дверью стоит что-то вроде деревянной корзины для мусора, в которой валяется несколько забытых и сломанных зонтов. Пока никто не смотрит, я поворачиваю ее вверх дном, вытряхивая вместе со сломанными зонтами несколько смятых бумажек. Ногой заталкиваю их за дверь и в тот же момент слышу: «Следующий!»
Я несу корзину к столу в приемной, и при виде меня папины глаза чуть не выпрыгивают из орбит.
— Добро пожаловать в Банкетинг-хаус, — приветствует нас молодая женщина.
— Спасибо, — невинно улыбаюсь я.
— Сколько предметов вы принесли с собой сегодня? — спрашивает она.
— О, только один. — Я ставлю корзину на стол.
— О, вот это да! Потрясающе! — Она проводит по стенке корзины пальцами, и папа смотрит на меня грозным родительским взглядом, как бы желая немедленно указать наглому молодому поколению (в моем лице), где его законное место. — Вы раньше уже принимали участие в дне оценки?
— Нет, — вступает в разговор папа, неистово тряся головой. — Но я каждый раз смотрю шоу по телику. Я горячий поклонник «Антиквариата», был им, еще когда его вел Хью Скалли.
— Чудесно, — улыбается женщина. — Войдя в зал, вы увидите множество очередей. Пожалуйста, встаньте и очередь, ведущую к столу, где оцениваются соответствующие предметы.
— И в какую очередь нам нужно встать с этой штукой? — Папа смотрит на корзину так, словно от нее плохо пахнет.
— Зависит от того, что этот предмет собой представляет, — объясняет она.
Папа озадаченно смотрит на меня.
— Мы надеялись, что это вы нам скажете, — вежливо говорю я.