— У него была опухоль мозга, которая увеличила его способности к обучению, — огрызаюсь я.
«Мерседес» останавливается у ворот галереи. Водитель открывает Джастину дверь, и вот он выходит из машины, широко улыбаясь, а я радуюсь, что не зря потратила деньги, предназначенные для выплаты по закладной на следующий месяц. Об этом, как и обо всем остальном, я позабочусь позже, когда придет время.
У него все та же аура, которую я заметила в первый же день, увидев его в парикмахерской, — то обаяние, от которого мое сердце взлетает вверх, на десятиметровую вышку для прыжков в воду в финале Олимпийских игр. Он окидывает взглядом здание галереи и парк, и его улыбка еще больше подчеркивает четкую линию подбородка, заставляя мое сердце несколько раз подпрыгнуть, прежде чем попытаться исполнить сальто высшей сложности, чтобы потом неловко плюхнуться в воду. Неуклюжий прыжок доказывает, что я еще не вполне оправилась от нервного срыва. Ощущение пугающее, но приятное, и я готова пережить его снова.
Ветерок снова шуршит листьями, я не уверена, но кажется, он доносит до меня запах его лосьона после бритья, тот самый, что я ощутила в первую встречу, в парикмахерской. У меня перед глазами тут же возникает картина: он берет сверток из изумрудно-зеленой бумаги, в которой отражаются елочные огоньки и горящие свечи. На свертке большой красный бант, и, когда он медленно развязывает его, аккуратно, чтобы не порвать, отклеивает от бумаги скотч, мои руки словно становятся его руками. Я поражена его бережным отношением к бумаге, пока не понимаю, что в эту бумагу завернут подарок. Этот лосьон — рождественский подарок от Бэа.
— А он симпатичный, — шепчет Кейт. — Я понимаю, почему ты его преследуешь, Джойс.
— Я его не преследую, — протестую я. — И я бы поступила так же, будь он уродом.
— Можно мне пойти послушать его доклад? — спрашивает Кейт.
— Нет!
— Почему? Он никогда меня не видел, а значит, и не узнает. Пожалуйста, Джойс. Моя лучшая подруга верит, что она как-то связана с совершенно незнакомым человеком. Могу я хотя бы послушать его, чтобы понять, что он из себя представляет?
— А как же Сэм?
— Ты за ним не присмотришь? Я замираю.
— Ой, забудь об этом, — быстро говорит она. — Я возьму его с собой. Встану сзади и уйду, если он будет мешать.
— Нет-нет, все в порядке. Я за ним присмотрю, — сглотнув, я выдавливаю из себя улыбку.
— Ты уверена? — переспрашивает она. — Я не стану слушать весь доклад. Просто хочу посмотреть, что он из себя представляет.
— Со мной все в порядке. Ступай. — Я нежно подталкиваю ее. — Иди и получи удовольствие. Мы справимся, правда?