Я сразу очнулась. Пожалуй, можно не волноваться, что Фи сляжет с горя от переживаний за меня.
— Просто на всякий случай, — подмигнула она с лукавой ухмылкой. — Мы скорее всего будем болтать о мировой политике или о всякой всячине…
— Ну да, так я и поверила. — Я пошарила в зеленой сумке от «Аксессорайз», подаренной мне на день рождения, отыскала такой же зеленый кошелек для мелочи, извлекла из него «Дюрекс» и незаметно сунула Фи.
— Спасибо, киса. — Она чмокнула меня в щеку. — Слушай, хочешь прийти ко мне завтра вечером, после всего? Я приготовлю спагетти с ветчиной.
— Хорошо, — отозвалась я с благодарной улыбкой. — Это будет здорово. Я тебе позвоню. — И я тут же принялась мечтать о завтрашнем вечере. Тарелка вкуснейшей пасты, бокал вина и мой подробный отчет о похоронах. У Фи настоящий дар выставлять в смешном свете самые мрачные события. Не сомневаюсь, что к концу вечера мы будем кататься по дивану от смеха… — Эй, вон такси! Такси-и-и! — Я поспешила к бровке тротуара, рядом с которой затормозила машина, и поманила Дебс и Каролин, теперь оравших «Танцующую королеву». Очки Каролин были залиты дождем, и она на пару тактов опережала Дебс. — Здрасте! — Я наклонилась к окну водителя, и мокрые волосы облепили мое лицо. — Не могли бы вы отвезти нас сначала в Болхэм, а потом…
— Извини, дорогая, караоке не вожу, — оборвал меня таксист, злобно взглянув на Дебс и Каролин.
Я растерянно уставилась на него:
— Что значит — караоке не возите?
— Нечего мне в моей же машине песнями нервы трепать. Я думала, он шутит. Нельзя же в дождь отказаться везти в такси поющих людей!
— Но…
— Моя машина — мои правила. Не употреблять, не нюхать, не ширяться и не петь.
Не успела я ответить, как он нажал на газ и с воем исчез за пеленой дождя.
— Вы не имеете права запрещать караоке! — гневно крикнула я вслед таксисту. — Это дискриминация! Это противозаконно! Это…
Я беспомощно замолчала и оглянулась назад. Фи снова присосалась к мистеру Очаровашке, а Дебс и Каролин исполняли самую худшую версию «Танцующей королевы», которую мне доводилось слышать. Глядя на них, пожалуй, можно было отчасти понять водителя такси. Машины с шумом проносились мимо, обдавая нас водопадом брызг. Дождь барабанил по промокшей ткани куртки, ручейками затекая мне под волосы. Мысли крутились в голове, как носки в центрифуге.
Мы никогда не найдем такси. Застрянем здесь на всю ночь под дождем. Банановый коктейль — сущая отрава, незачем было брать пятый и шестой. Завтра похороны отца. Я еще никогда не бывала на похоронах. Что, если я разрыдаюсь и все будут на меня смотреть? Лузер Дейв, наверное, сейчас нежится в постели в объятиях какой-нибудь девицы, шепча ей, что она красавица, а она стонет: «Буч! Буч!» Мои ноги, натертые до волдырей, начинают замерзать…