Германия, бывшая в XX веке главным противником России и СССР в двух мировых войнах, встала на сторону Кремля в газовых войнах начала XXI века. Во время грузино–осетинского конфликта в августе 2008 года канцлер ФРГ Ангела Меркель заявила, что независимо от перегибов России на Кавказе газопровод Nord Stream будет построен. Через месяц, 10 сентября, посол США в Хельсинки Майкл Вуд призвал в шведской газете Swenska Dagebladet власти Швеции не соглашаться на прокладку российско–немецкой трубы, так как проект Nord Stream явился «результатом специального соглашения между Россией и Германией». Глава МИД ФРГ
Франк Вальтер Штайнмайер немедленно направил официальный протест в адрес американского посольства. Это была первая внешнеполитическая конфронтация Берлина с Вашингтоном на почве энергополитики, направленная, заметим, на защиту совместных интересов Бундестага и Кремля. К этому времени Германия заняла вполне определенную позицию по вопросам международного энергетического сотрудничества.
«Энергостратегия–2020», основанная на взаимозависимости России и Евросоюза, подразумевает поддержку немецкого правительства и его канцлера, Герхарда Шредера, усыновившего двоих русских детей. Именно Шредер стал главным проводником российской газовой доктрины в Европе в начале XXI века. Идея Nord Stream была проработана им вплоть до мельчайших деталей, таких как предоставление государственных гарантий Германии для получения кредита на его строительство.
Он так активно лоббировал проект, что после отставки с поста канцлера и принятия предложения возглавить наблюдательный совет Nord Stream AG ряд инициатив Шредера вызвал бурю негодования в немецкой прессе и спровоцировал обвинения экс–канцлера в том, что он попал в зависимость от спецслужб России еще в должности первого лица государства. Когда газетная истерия улеглась, стало очевидно, что Берлин при любом канцлере будет поддерживать Москву, которая пообещала превратить Германию в «газовый турникет» Европы. Такая стратегия позволяет Берлину полностью застраховать себя от энергетического кризиса и обеспечить промышленность и население газом на 50–70 лет.
Важность роли Берлина для реализации энергостратегии России объясняется уже одним тем фактом, что Германия стала первым покупателем российского газа в Западной Европе, и с присущей немцам педантичностью постепенно превратилась в крупнейшего потребителя российского топлива в ЕС. Поэтому любые колебания потребления газа на немецком рынке сразу же корректируют доходность «Газпрома». Так, например, из–за теплой зимы и низких цен на спотовых рынках ЕС в первом полугодии 2007 года российская газовая монополия сократила поставки в Германию почти на 30% к уровню предыдущего года. Это сокращение оказалось самым значительным в натуральном выражении и привело к падению экспорта в целом по Европе и снижению прибыли «Газпрома» от экспорта на 25% за полгода.