Этот гениальный по простоте практического исполнения план был сорван, едва Дмитрий разделся и положил сумку с вещами в тумбочку. В коридоре появилась мать Серова, седая, хотя еще не старая женщина. Она устало и с какой-то тусклой болью в голосе спросила:
– Дима, что ты опять натворил?
– Ничего, – механически ответил Дмитрий. – А что случилось?
– Я не знаю что, – вздохнула мать. – Я этого никогда не знаю, но тебя вызывают в милицию.
– Кто вызывает?
– Вот повестка, – негромко сказала она и протянула Диме подрагивающей рукой повестку, где указывалось, что Серову Дмитрию Александровичу необходимо явиться 22 октября 1971 года к девяти часам утра в УВД к инспектору Л. Чижмину, имея при себе паспорт.
– Странно, – еле выдавил из себя Дима, подсознательно понимая, что ничего странного в этом нет.
Он зашел к себе в комнату, пробежал взглядом по зашарпанному шифоньеру, пружинной кровати и маленькому полированному столику, приютившемуся в углу. Цветная полосатая дорожка на полу и черно-белое небо за окном. Дима задохнулся. К горлу подкатил густой жгучий комок. Он выбежал в прихожую, схватил куртку и выскочил из квартиры, гулко хлопнул дверью.
В городе был час пик. Светофоры на перекрестках азартно пульсировали, словно пытаясь растасовать гигантскую колоду из пешеходов, автомашин и электротранспорта. Дмитрий отрешенно пробился сквозь шевелящийся хвост длинной очереди, вытянувшейся из универсама. Он толкал прохожих, его толкали, но внимания на происходящее вокруг он не обращал. Через десять минут Серов был у набережной – конечной цели его маршрута. Вода, темная и спокойная, размеренно текла по измельчавшему руслу, как будто унося за собой время.
Дмитрий закурил, облокотился на ограждение и невольно начал вспоминать то, о чем пытался забыть.
Дима был единственным сыном в семье. С детских лет отец приучил его к слесарному и токарному ремеслу, а после окончания школы взял к себе на завод учеником токаря. Дмитрий с увлечением читал книги по оружейному делу, мечтал работать творчески, стать знаменитым конструктором-оружейником. Этот энтузиазм поддерживался отцом, который, не затрагивая самолюбия юноши, давал тактичные советы, направляя его по жизни.
Внезапная смерть отца глубоко потрясла Дмитрия. Реальность потеряла для него основной, крепящий стержень. Дима замкнулся, ушел в себя, старался избегать встреч с бывшими одноклассниками. Но жизнь брала свое.
Довольно скоро Серов познакомился на заводе с Севой Никольским, который работал слесарем. Дима никогда не признался бы себе, почему его так тянуло к Никольскому, но иметь товарища, который старше тебя на четыре года (Севе уже исполнилось 22), – это приятно. После работы Сева играл на гитаре в ансамбле при кафе и часто по утрам, встречая на работе приятеля, Дима чувствовал, как от него несет перегаром.