– Ты была здесь. Это случилось поздно ночью, когда мы все спали. Один из люксов, которые мы держим закрытыми, был твоей детской. Мы так красиво оформили ее. – Она улыбнулась при этом воспоминании. – Красивые обои, ковры и новая мебель. Каждый день во время моей беременности Рэндольф покупал какую-то детскую игрушку или что-то, чтобы повесить на стенку. Конечно, он нанял и няню. Ее звали миссис Дальтон. У нее было двое своих детей, но они уже выросли и у них началась своя собственная жизнь, поэтому она могла здесь жить. Она провела здесь всего три дня. После того как тебя похитили, Рэндольф хотел, чтобы она осталась. Он всегда надеялся, что ты будешь найдена и возвращена, но бабушка Катлер рассчитала ее, обвинив ее в небрежном отношении к своим обязанностям. Рэндольф был очень огорчен всем этим и считал, что неправильно обвинять ее, но он не мог ничего сделать.
Она глубоко вздохнула, закрыла глаза, затем открыла их и покачала головой.
– Он стоял здесь, в дверях, и плакал как ребенок. Он так любил тебя. – Она повернулась ко мне. – Никогда не видела, чтобы взрослый человек вел себя так по-детски, когда ты родилась. Если бы он мог проводить с тобой все двадцать четыре часа в сутки, то он бы это сделал. Ты знаешь, что родилась с золотыми волосиками? Ты была такая маленькая, слишком маленькая, чтобы сразу забирать тебя домой. Потом Рэндольф все повторял, что лучше бы ты была поменьше. Тогда, может быть, мы не потеряли бы тебя. Он не отказался от поисков и надежды отыскать тебя. Любая ложная тревога заставляла его отправляться в путь по всей стране. В конце концов бабушка Катлер решила положить конец этим надеждам.
– Она поставила памятник, – сказала я.
– Я не знала, что тебе известно об этом, – произнесла мать, глаза ее расширились от удивления.
– Я его видела. Почему ты и отец позволили бабушке Катлер это сделать? Я же не умерла.
– Бабушка Катлер всегда была женщиной с сильной волей. Отец Рэндольфа говорил, что она цепкая, как корни дерева, и твердая, как кора. Она настаивала, чтобы мы посмотрели фактам в лицо и продолжали нашу жизнь.
– Но разве это не было ужасно для тебя? Почему ты согласилась сделать подобное? – повторила я. Я не могла представить себе, как мать могла согласиться символически похоронить своего ребенка, не зная наверняка, жив он или умер.
– Это была простая короткая церемония. Присутствовали только члены семьи, и это помогло, – ответила она. – После этого Рэндольф перестал надеяться и у нас повилась Клэр Сю.
– Вы позволили ей заставить вас сдаться и забыть меня.