Как бы то ни было, она предложила мне годовое жалованье за сотрудничество. Я не могла отказаться от этой кучи денег. К тому же ни твоя бабушка, ни твоя мать не хотели этого ребенка. Итак, я сделала все, как она просила, заставила себя… Пошла в комнату Мэри Бостон и дождалась, пока Орман не похитил тебя.
Мэри знала, что происходит. Она догадывалась кое о чем, а потом я рассказала ей все остальное. Она никогда не любила твою мать. Да и никто из персонала не жаловал ее, она была так избалована и высокомерна с ними.
Как бы то ни было, Мэри и я жалели Салли Джин Лонгчэмп, которая только что потеряла желанного ребенка. Мы думали, что это была хорошая идея для всех. Никому не будет от этого плохо.
Но Рэндольф все еще не знал, что произошло, поэтому твой бабушка продолжала обман, предложив награду. Были случаи, когда мы полагали, что полиция поймала Ормана и Салли. Рэндольф отправлялся на опознание подозреваемых, но это оказывались не они. Все остальное, я полагаю, тебе известно. Кроме того, – сказала она, потупив взор на свои руки на коленях, – что я сожалею о своем участии. Не имеет значения, какой плохой матерью была бы Лаура Сю и как сильно Орман и Салли Джин хотели другого ребенка. Это было неправильно. Они стали беглецами, ты выросла, веря, что ты их дочь, а бедняга Рэндольф испытал ужасные страдания, думая, что его новорожденный ребенок был похищен.
Несколько раз я порывалась рассказать ему правду, но каждый раз отказывалась от этого намерения. Я утратила мужество. Мэри продолжает утверждать, что в любом случае это к лучшему. И моя дочь… она была напугана тем, что может произойти, если мы встанем на пути старой миссис Катлер. Она и мой зять имеют и так много хлопот, ухаживая за мной.
Некоторое время спустя твоя мать родила Клэр и они установили маленький камень на кладбище, чтобы навсегда похоронить память о тебе.
– Я знаю, я видела его.
– Я ужасно чувствовала себя из-за всего этого. Я знала, что Бог наблюдает за мной. Потом я начала болеть. Я болела все сильнее и сильнее, пока ты не пришла ко мне.
А теперь ты вернулась обратно, и я рада, – сказала она с неожиданной вспышкой силы и энергии. – Ты мое искупление. Я могу примириться с Богом, потому что рассказала тебе правду. Жаль, что не могу исправить непоправимое, но я могу сказать тебе, что сожалею, что была участницей этого.
Ты еще слишком молода, чтобы понять и оценить, что означает прощение, девочка. Но я надеюсь, что в один прекрасный день ты найдешь в своем сердце возможность простить старую, больную Лилю Дальтон, – сказала она с тихой, полной надежды улыбкой.