«Так вот, значит, как он использовал револьвер Боваллона!» – мелькнуло в голове у Амалии.
Одна рука убитого была вытянута поверх одеяла, другую сжимала в своих ладонях женщина, которая стояла на коленях возле смертного ложа. Это была Надин Коломбье. Не сводя взгляда с убитого, она причитала на одной и той же заунывной ноте:
– Проспер! Ах, Проспер! Как же ты мог? Что же со мной теперь будет?
Рудольф тронул Амалию за рукав и глазами указал на столик у изголовья. Посмотрев туда, Амалия увидела белый листок. Выведенный уже знакомыми ровными печатными буквами текст гласил: «Ты умрешь третьим. Л.».
Надин Коломбье поникла головой и тихо заплакала. За дверью послышались быстрые шаги, и в комнату вошел, потирая руки, Деламар.
– Мне сказали, что… – начал он и потрясенно умолк. – Черт возьми! Он убил Проспера Коломбье?
– Как видите, – мрачно отозвался Рудольф. – Что-то у вас сияющий вид. Нашли что-нибудь интересное?
– Нашел, но, увы, не драгоценности. – Деламар поморщился.
– А что?
– Значительный контрабандный груз опиума, спрятанный в тайнике между каютами матросов. Капитан в ярости, он просто рвет и мечет.
Германский агент присвистнул.
– Ого! Не думаю, конечно, что находка имеет отношение к нашему делу, но – уже хорошо. Хоть какой результат от всей нашей суеты есть.
Деламар сделал вид, что не заметил сарказма.
– Марешаль! – крикнул он второму помощнику, который привел его. – Будьте добры, позовите сюда доктора Ортегу. – Марешаль кивнул и скрылся в дверях. – Мадемуазель, – мягко сказал сыщик Надин Коломбье, – прошу вас, встаньте… Все равно ему уже ничем нельзя помочь.
Он помог сестре управляющего подняться, но та не держалась на ногах. Шатаясь, она вцепилась в его одежду. Ее глаза горели лихорадочным блеском.
– Он убил его! Убил! О господи, за что же мне такое наказание? Как же я буду жить? – Она зарыдала, ломая руки.
Рудольф отвернулся.
– Прошу вас, мадемуазель, – твердил Деламар, ведя Надин к креслу в глубине комнаты, – не плачьте… Обещаю вам, мы найдем того, кто это сделал.
Усадив всхлипывающую Надин, которая никак не могла успокоиться, Деламар вернулся к кровати. По пути он подобрал простреленную подушку.
– Должно быть, мерзавец воспользовался револьвером Боваллона… Надо будет спросить, не слышал ли кто выстрела ночью.
– Никто ничего не слышал, – вмешался Рудольф.
Деламар удивленно вскинул на него глаза.
– Откуда такая уверенность, господин граф?
– Он стрелял сквозь подушку, – пояснил Рудольф, подбородком указав на предмет, который держал в руках сыщик. – В таком случае слышен только негромкий хлопок, и все.