Деламар раздумчиво поглядел на него.
– А вы, как я вижу, разбираетесь в оружии, месье, – заметил он. – Можно спросить, где вы так этому научились?
– Можно. При осаде Парижа, – спокойно ответил Рудольф.
Поскольку Париж был осажден во время недавней Франко-прусской войны, которая закончилась для французов самым позорным и унизительным образом, то нет ничего удивительного, что при одном напоминании о ней Деламар потемнел лицом.
– Кстати, – не удержался сыщик, – до меня дошли слухи, что с вами, сударь, и с вами, мадам, ночью тоже приключилось нечто странное. Будто бы кто-то подмешал вам в еду снотворное. – Он прищурился. – У вас есть какое-нибудь объяснение данному случаю?
– Есть, – на удивление покладисто согласился Рудольф. – Однако оно не имеет никакого отношения ни к пропавшим драгоценностям, ни к Леонару Тернону.
– Хотелось бы верить, – пробормотал сыщик. – А, доктор, вот и вы, наконец!
* * *
– И все-таки между ними что-то есть, – сказала сеньора Кристобаль со значением.
– Между графом и мадам Дюпон? – оживилась миссис Рейнольдс. – Разумеется. Не зря же господин фон Лихтенштейн был так невежлив с тем полным джентльменом.
Собеседник дам, которым был Роберт П. Ричардсон, реагировал на это заявление как-то странно. Он передернул плечами, скривился, как от зубной боли, а затем достал платок и громко высморкался.
– Я уверена, – добавила миссис Рейнольдс, – мистер Кляйн подал графу… э… повод для ревности.
Американец мрачно покосился на нее.
– Вы имеете в виду того малого, которого чуть не выкинули за борт? – сипло осведомился он.
Миссис Рейнольдс в изумлении воззрилась на него. Мало того, что американцы говорят на столь чудовищно искореженном английском, зачем-то произнося все немые «р» и употребляя вместо некоторых слов жуткие американизмы, они еще вдобавок и потрясающе непосредственны. Ну разве можно сказать про родовитого джентльмена, едущего в первом классе, что он собирался поступить с кем-то столь бесцеремонным образом? Куда учтивее, находясь в хорошем обществе, было бы заметить, что немецкий граф немного погорячился.
– Я бы не сказала, что мистер Лихтенштейн и в самом деле… – начала миссис Рейнольдс.
– То есть как это? – вытаращился на нее американец. – Он же чуть не кокнул того толстяка!
Оказавшись в трудной ситуации, миссис Рейнольдс незамедлительно призвала на помощь дочь.
– Мэри, дорогая, разве что-то подобное и в самом деле имело место?
– Конечно, – ровным голосом подтвердила Мэри, разглаживая складки на платье и словно не замечая тех взглядов, которые бросала на нее мать. – Он чуть не убил беднягу. Хорошо еще, что вовремя одумался. А потом тот тоже захотел его прикончить, но просчитался.