Что-то знакомое послышалось Мэг в этих словах. Кто-то уже говорил ей нечто подобное. Но кто и когда?
— Но я не могу позволить им… — прошептала она протестующе.
— Тем самым вы позволите им заколоть себя до смерти, — улыбнулся дядечка.
Внезапно ему показалось, что постовая медсестра дернулась во сне, и он тут же резко отодвинулся от Мэг.
— Вы меня не видели, понятно? Я вам снился. Только они не знают, что на самом деле я все знаю об освобождении! Они думают, я больной, они меня лечили… Дураки!
— Подождите! — взмолилась Мэг.
Но было уже поздно. Дядечка исчез из палаты так же внезапно, как и появился.
* * *
Мэг смотрела неподвижным взглядом на трещину в потолке. Дыхание ее было тяжелым — со свистом, с хрипами, кожа покрыта испариной… Она умирала и просто физически ощущала, как жизнь вытекает из нее. Мэг знала, что если она сама не будет верить в это, если она не пройдет через все, то тогда может быть, тело ее и не умрет, но сама она исчезнет навсегда, и вместо нее по земле будет ходить просто кусок плоти.
Ей мерили температуру, светили в зрачки какой-то лампочкой, прослушивали сердце и легкие… Она даже на секунду не отвела взгляда от своей заветной трещины на потолке. Откуда-то Мэг знала, что над ней сейчас стоит в недоумении красавец-доктор Валентин Валерьевич, а с ним — старшая медсестра Мария Ильинична. Они оба переглядываются и пожимают плечами.
Она не слышала, о чем они разговаривали, ей нельзя было этого слышать, иначе вольно или невольно она бы выдала себя… Но, очевидно, они увидели что-то такое, что напугало и озадачило их. В любом случае уколов в этот день не было.
* * *
Опять этот белый кабинет, стол, за столом Валентин Валерьевич. Только на Мэг уже больше не было смирительной рубашки. Так — обыкновенный больничный халат серого цвета.
— Как ваше самочувствие? — спросил ее доктор.
Мэг смотрела себе под ноги.
— Хорошо.
— Никаких жалоб нет?
Она вскинула на него чистый взгляд.
— Ой, что-то плохо мне вчера было! Только вот не помню… — Она пресеклась на полуслове и повернулась к окошку. — Весна скоро, да? Вон небо-то какое голубое…
Валентин Валерьевич задавал ей еще много вопросов: о том, что она думает о причине своей болезни, как относится к пребыванию в больнице… Мэг что-то отвечала, слегка покачиваясь на стуле. Или не отвечала вовсе. Мысли ее были легкими как облака и летучими как бабочки.
Под конец беседы врач снова вызвал Марию Ильиничну.
— Я думаю, имеет смысл перевести Маргариту Александровну в общую палату. Ей уже гораздо лучше.
Сестра взяла пациентку под руку.
— Пойдемте, я вас провожу.