Мэг знала, зачем она пришла в «Промхолдинг»: у нее была цель победить. Она поклялась себе это сделать, и именно эта победа должна была доказать ей самой, что она сильна, что она не сломается, что при любых обстоятельствах сможет выжить и выстоять.
Мэг много думала над всем случившимся и, кажется, сумела объяснить для себя действия Волкова. Она забыла, что он тоже может ошибаться, и потому придала слишком большое значение тому, что он не уволил ее. Ей казалось, что в этом непонятном поступке есть какой-то тайный смысл… Но это не так. Разумеется, Матвеев донес Максиму об ее подозрительном поведении, но тот просто отмахнулся от этого. Ему нравится с ней играть: с какой стати он должен лишаться любимой игрушки?
Все события субботы подтверждали эту версию. Волков явно хотел поставить ее в психологическую зависимость от себя. А потому упорно ковырялся в ее сознании, пытаясь выявить все до мельчайших деталей. Его, прежде всего, прельщает осознание собственного превосходства. Он уже знает, что легко может управлять и единицами и большими массами людей, теперь ему хочется попробовать экзотических лакомств: например, такую странную штучку как Маргарита Науменко. Почему она показалась ему привлекательной, не знает никто, да Мэг и не ломала над этим голову — у нее был факт, от него она и отталкивалась.
В свете этих размышлений оставалось спланировать дальнейшую тактику своего поведения. Мэг твердо знала, что у нее не выйдет диктовать Волкову условия, поэтому ей придется общаться с ним тогда и там, где он захочет. Но она уже знала, чего от него ожидать, и это намного облегчало ей задачу.
И еще ей надо было срочно заняться Рублевским. Волков выбил ее из колеи, отвлек, но она была не вправе забывать о делах Структуры ни на минуту. Всеми силами Мэг пыталась изобрести какой-нибудь путь взаимодействия с этим журналистом, вновь и вновь перебирая в голове все известные способы вербовки. Однако все это было не то, абсолютно не то…
* * *
Больше всего Мэг опасалась, что Волков отнесется серьезно к своему обещанию насчет Юлечки.
К ее удивлению вся первая половина понедельника прошла без каких-либо особенных движений с его стороны. Ничем — ни взглядом, ни жестом — он не напомнил Мэг о том, что произошло… Он просто работал: вел переговоры, созванивался с кем-то, давал ей поручения… Причем они вновь перешли на «вы». И у Мэг даже закрались сомнения: а был ли тот разговор насчет убийства? Может, это ей всего лишь пригрезилось?
Перед самым обедом в ее приемную заглянул Матвеев. Увидев начальника службы безопасности, Мэг аж побледнела и непроизвольно вцепилась руками в подлокотники кресла.