Розалин беспокойно поерзала на месте.
– Я не могу потерять свое ранчо.
– Сейчас ты должна успокоиться и подождать, пока выздоровеешь. – Джок осторожно положил ладонь на ее живот. – Сейчас самое важное – это твое здоровье.
Она кивнула, чувствуя, как силы снова ее покидают. Он прав. Теперь самое главное – здоровье мое и нашего ребенка.
Найдя руку Джока, Розалин пожала ее в знак признательности. Сил говорить у нее уже не было. Она закрыла глаза.
– Я лучше посплю, – пробормотала Розалин.
– Рыжик? – Раздался где-то вдалеке голос Джока. – Дорогая? Ты должна знать. Я хочу сказать тебе…
Розалин пыталась расслышать его, но ничего не получилось. Она погрузилась в сон. Теперь ни ей, ни ребенку ничто не угрожает. Если она вернет свое ранчо, если рядом будет Джок, если они поженятся и у них родится малыш, она станет самым счастливым человеком на свете.
Джок ерзал на стуле, стоящем у кровати Розалин, пытаясь занять удобное положение.
Слышала ли она меня перед тем, как заснуть? Знает ли она теперь, что я ее люблю?
Джок стиснул зубы. Когда Розалин проснется, он тут же снова скажет ей о своей любви. Не в силах успокоиться, он поднялся на ноги и внезапно увидел стоящую в дверном проеме Маккензи.
– Какого черта ты тут делаешь? – резко спросил Джок.
Маккензи не осмеливалась войти в палату продолжала стоять в дверях.
– Я должна была прийти, – поспешно объяснила она. – Мне жаль, Джок. Я знаю, это отчасти моя вина в том, что произошло. Как она?
– Ты спрашиваешь меня, как она?!
Ярость затопила его. Не сдержавшись, он подошел к Макензи, грубо схватил ее за руки и прижал к стене.
– Если что-нибудь случится с Розалин или с нашим ребенком, я клянусь, что разорву тебя на части! – прохрипел Джок. – Ты поняла меня?
– Ребенок? – Маккензи покачала головой, не веря услышанному. – Нет, нет! О боже, Джок! Она беременна? Врачи сказали, как себя чувствует ребенок? Ему ничего не угрожает?
– Пока нет. – На его скулах ходили желваки, дыхание было прерывистым. Прошло немало времени, прежде чем он взял себя в руки. – Я заставлю тебя ответить за то, что ты сделала, Маккензи. Если Розалин пострадает, клянусь, я тебя уничтожу!
Маккензи замерла.
– Как ты смеешь угрожать мне? Ты сам все это начал, Арно. Тебе понадобилась усадьба Холлистер. Не заполучив ее законным путем, ты решил просто выкрасть ее, обманув мою мать. Кстати, я хочу кое о чем тебе сказать. Да, ты забрал у меня дом, но не стал принадлежать к нашему кругу. Ты не член нашей семьи!
Джок вздрогнул.
Интересно, почему даже по прошествии стольких лет я так реагирую на подобные слова? Почему мне до сих пор так больно?